С огромной добротой и гостеприимством.
Применявших силу и оружие исключительно при необходимости. Они были
адептами вежливости и щедрости, когда они говорили, тон у них всегда был
извиняющимся. Гостеприимство было их религией, других богов они не имели.
- С того места, где проходит граница государства, в котором правит
мой отец Сераад, разведчики-наблюдатели издалека увидели ваше удивительное
животное, - сообщил Джалид Аззиз, закрыв свои глаза в выразительной
гримасе мальчишеского удивления при виде глагоцита, стоявшего в отдалении.
- Нам известна его смирность, и то, что он не в состоянии путешествовать
один, а так же и то, что в полете его нельзя перехватить.
О великие и важные чужестранцы, этот оазис в Ил-Вазджире полон
множества опасностей и деревьев, питающихся человечиной. Они поджидают
неосторожно и беспечно гуляющих людей и зверей, которые подходят к
водоему, подражая прекрасным фруктовым деревьям и грациозным стволам
неоллы.
- О Царственный, мы в долгу перед тобой. С проклятьем вспоминаются
нам деревья-каннибалы, о которых ты говоришь. Ты натолкнул меня на
воспоминания. Мне кажется, я слышал о подобном от путников, - сказал
Убенидус. Он был поставлен в тупик забавной галантностью и покраснел.
Представив себя падающим в цветущую пасть, он разразился речью, полной
выразительных ритмов туржанских кочевников, повествуя о своем приключении.
Принц Джалид Аззиз выразил удивление, узнав, что маг сумел вырваться
из объятий хищного растения и в страхе закатив глаза, бросил взгляд на
мускулатуру и бронзовый жезл гиганта, когда Убенидус описывал битвы
человекобога с деревом, удерживающим мага цепкими ветвями и листьями.
Когда рассказ мага завершился, принц предложил им свое
гостеприимство.
Верховыми лошадьми кочевникам служили попрыгунчики, но Амалрик не
хотел бросать глагоцита, и, сев в двойное седло, он с колдуном поднялись
на двадцать ярдов над пустыней. Заметив лагерь кочевников, они полетели к
нему, а всадники скакали за ними.

Туржан Сераад был величавым, полным достоинства монархом средних лет
с суровым лицом и пылающими глазами. Его темное лицо украшала пара гладких
хорошо навощенных усов, поражавших своей длиной. Они лихо закручивались
причудливой спиралью. Два отшлифованных неграненных изумруда на их концах
казались каплями зеленого пламени.
Повелитель пустыни встретил их у входа в исключительно роскошную
палатку, украшенную цветастыми коврами кардженской работы. На нем были
великолепные одежды, поверх которых был накинут халат из шелка
канареечного цвета с огненно-красными и чисто-золотыми полосами. Голову
его венчало подобие тюрбана, сделанного из 37 шелковых полос, каждая из
них иного цвета и оттенка. К тюрбану алмазной булавкой, отливавшей
малиновым цветом, было приколото перо цапли, покачивающееся от дуновения
ветерка.
С многочисленными словами приветствий, вычурными и обильно
украшенными цитатами из Девяти Классиков, он ввел их в палатку. Белокожие
рабы, длинные светлые волосы которых были убраны в сетки из жемчужных
нитей, подошли к ним и взяли плащи и оружие. Попросив не шевелиться, они
облили путников духами и дали надеть поверх обуви бархатные туфли. Затем
гиганта и его спутника ввели во внутреннюю комнату огромной палатки и
восхитительные рабыни с молочной кожей и золотыми волосами принялись
прислуживать им.
Сераад, полное имя которого было Ралидеен Фазул из Кимолоргх, жил в
походном экзотическом великолепии. Тут были развешаны прекрасные,
колыхавшиеся от дыхания ветра, гобелены. Стены вообще состояли из ковров и
гобеленов, скрепленных раттановскими каркасами. Вся палатка могла быть
разобрана и спрятана в седельные сумки. Кочевники блуждали по Сухим
Землям, следуя за мигрирующими стадами ергасернумов, коровоподобных
животных, которые были их основной пищей.
Сераад объяснил, что Сухие Земли далеко не все состоят из сухого
песка, и что пустыня фактически только отчасти была пустыней. Века назад
Сухие Земли Вадонга орошали сотни тысяч мелких ручьев, но постепенно
наступили климатические изменения. Высохло большинство миниатюрных речек,
луга стали не так плодородны, травы на них не так сочны. Чтобы животные не
изводили всю траву под корень, племя было вынуждено кочевать. Ергасернумы
питались на одном месте семь дней и семь ночей, а потом кочевники гнали их
дальше ударами тяжелых кнутов и диким улюлюканьем к следующему пастбищу,
строго соблюдая очередность.
В этих местах они уже завершили срок пребывания и в эту ночь должны
были двинуться к югу к пастбищу, находившемуся в нескольких лигах отсюда.
Сераад сел в стороне и величественно молчал, разрешив болтать своему
возбужденному сыну. Аззиз и гости долго разговаривали, задавая и отвечая
на вопросы, в то время как белокурые рабыни приносили и уносили яства.
Убенидусу с трудом верилось, что мясо домашнего животного было
основным продуктом питания кочевников, в то же время его поражала
необычность блюд, следовавших друг за другом.
Обед начался с сырого красного мяса, нанизанного на тонкие
металлические прутики. Перед тем, как есть, мясо следовало погрузить в
одну из дюжины маленьких баночек с сочными соусами. Потом безмолвные
рабыни поднесли маленькие деревянные пиалы с испускавшим пар и аромат
бульоном, в котором плавали пропитанные жиром кусочки растений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9