Вскоре, однако, Лурье вернул Льюису оркестровку, выразив сожаление о невозможности использовать ее для своей работы. В настоящее время Льюис ведет переговоры в Париже об исполнении своего произведения, но теперь его планы могут претерпеть серьезные изменения. Он также высказал предположение, что Пол Лурье, возможно, неосознанно воспроизвел его произведение…
Бернард Лэсситер, музыкальный критик «Тайме», высказывает не лишенное оснований предположение, что «молодой и в высшей степени нетерпеливый человек», музыкальная карьера которого во многом обеспечивалась неустанными усилиями чересчур амбициозных родителей, видимо, решил выйти из затруднения с помощью примитивного воровства не принадлежащего ему произведения. Это тем более возмутительно, что Лурье не удосужился даже сколько-нибудь серьезно переделать партитуру, надеясь, видимо, что это сойдет ему с рук.
Пол Лурье и Фред Феликс уже опубликовали соответствующие опровержения, начисто отрицая сам факт плагиата…»
***
Невыносимо острая боль в животе согнула Айвора пополам. Он с трудом поднялся со стула и медленно поковылял прочь из кафе.
Когда Джулия наконец подняла голову, ее друга уже и след простыл. Опасаясь, что любое неосторожное движение вызовет у нее приступ тошноты, она выпрямилась и принялась дышать глубоко, надеясь, что все скоро пройдет. Затем выпила немного кофе и заказала двойную порцию ликера. Изнывая от ожидания, она бросила взгляд на оставленную ее приятелем газету и скользнула глазами по крупному заголовку со знакомой фамилией. Схватив газету, Джулия пробежала статью, после чего вскочила с места и, не прикоснувшись к ликеру, бросилась в гостиницу.
Айвор неподвижно лежал на кровати с закрытыми глазами. Она кинулась к нему и сильно тряхнула за плечо.
– Ах ты ублюдок! Все это время ты вешал мне лапшу на уши, кормил байками и даже словом не обмолвился, что занимаешься музыкой! Почему ты так поступил с Полом?
Тот утробно застонал, но не двинулся с места.
– Я ничего плохого не сделал, – вяло пробормотал он, не в силах открыть глаза.
Ты не мог написать ни единой ноты, если вся твоя жизнь уже давно держится на наркотиках! – продолжала Неистовствовать Джулия. – Теперь мне ясно, откуда у тебя появились деньги на поездку в Париж. Тебе кто-то хорошо заплатил за эту мерзость!
Не дождавшись от него никакой реакции, она направилась в ванную, чтобы немного освежиться. Там на полке она вдруг увидела пустой конверт. Опустив в него палец и лизнув его, она мгновенно сообразила – героин.
Джулия вернулась к приятелю и плеснула в него водой из стакана.
– Ах ты сволочь! Наплел мне, что ты странствующий актер! Мразь вонючая! А я поверила тебе, дура!
– Я действительно актер, – вяло промямлил тот, не поднимая головы. – Актер, потому что всю жизнь притворяюсь. Послушай, это не очень интересная история…
– Нет, это будет очень интересно, и ты непременно мне все расскажешь. – Она уселась на край кровати и стала трясти его за плечо.
Айвор сначала заохал, но потом повернулся к ней и с трудом стал рассказывать ей о своих приключениях, пока наконец не отключился от изнеможения.
Джулия вскочила на ноги и дернула его за плечо.
– Мерзавец, убирайся вон! Забирай свои шмотки и проваливай, или я оторву тебе башку! – Не получив ответа, она набросилась на него с кулаками и стала лупить по лицу что есть мочи, вымещая на нем всю накопившуюся за последнее время злость и обиду. Стащив Айвора с постели, она пнула его ногой и начала лихорадочно собирать разбросанные по всей комнате вещи. Наспех втиснув их в потрепанный чемодан, она выставила его за дверь, а потом вытолкала вслед за ним и хозяина.
Разобравшись со своим другом, Джулия устало опустилась на кровать и посмотрела на дрожавшие от нервного перенапряжения руки. Дело дрянь. Но сейчас ей плевать на все на свете. Потянувшись к бутылке, она налила полстакана ликера, добавила немного воды и залпом осушила его. Через некоторое время бутылка была уже пуста. А боль постепенно исчезла, уступив место тяжелому похмелью. Комната поплыла перед ее мутным взором, а потом все провалилось в пустоту.
***
– Пол, как хорошо, что ты вернулся! – обрадовалась Николь и поцеловала его в щеку. – Телефон не умолкает весь вечер. Твои поклонники спешат сообщить тебе, что не верят этой чепухе.
Пол молча снял пиджак и уселся в кресло. С момента появления гнусной статьи Лэсситера, он принял мудрое решение не говорить на эту тему и не расстраиваться почем зря. Но Николь знала, что он тяжело переживает случившееся, глубоко оскорблен и нуждается в поддержке. Невыносимо смотреть, как он страдает.
Сначала он реагировал на происшедшее с неописуемым возмущением и никак не мог понять, почему какой-то неизвестный парень решил напакостить ему.
– Все очень просто, – пыталась успокоить его Николь. – Вокруг тебя немало завистников, которые готовы на любую мерзость, лишь бы сбросить тебя с пьедестала. Обычная зависть, не более того. Ты учился у знаменитого педагога, неоднократно получал призы на фестивалях, успешно дебютировал, что удается далеко не каждому, привлек внимание целого ряда выдающихся музыкантов…
– Которые тоже, видимо, считают, что я украл чужую музыку, – не без ехидства закончил Пол. – Вообще говоря, я никак не могу понять, каким образом посторонний человек получил доступ к моей оркестровке. О ней знали только Феликс и музыканты моего оркестра.
Впрочем, тайна постепенно стала раскрываться. Кто-то из его коллег припомнил, что задолго до премьеры какой-то парень по имени Джон заменил на репетиции внезапно заболевшего Джо Ярроу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102