– Ну как, лучше, Наша Джейн?
– Да, – прошептала она в ответ слабеньким голоском. – Только я не люблю ходить. Ножки болят.
– Давай я подержу тебя, – предложил Том и протянул руки.
Даже Том – горластый, дерзкий, резкий, очень гордый тем, что он мальчик, – становился милым и нежным с Нашей Джейн. Определенно Моя младшая сестренка была наделена даром прибирать к рукам сердца и не отдавать их обратно.
Том взял ее на руки и стал с любовью смотреть на славную мордашку.
– Ты прямо как куколка, – восхитился Том, прежде чем возвратить ее мне. – Знаешь, Хевенли, хоть папа и не может дарить вам с Фанни кукол на Рождество или дни рождения, все равно у вас есть кое-что получше – Наша Джейн.
Я не была с ним согласна. Куклу можно забросить и забыть, а Нашу Джейн не забудешь. И она следила за тем, чтобы ее не забывали.
Между Кейтом и Нашей Джейн сложились особые отношения, словно они тоже были «близнецами по духу». Сильный, здоровый Кейт бежал рядом с Томом в школу и с благоговением глядел на сестренку, которую брат нес на руках. Так же торопился он домой, когда она ждала его там. Наша Джейн сразу начинала улыбаться сквозь слезы, когда Кейт отдавал ей все, что бы она ни попросила у него, – игрушки, сладости, дорогие ему безделушки. Добрый Кейт делал это с радостью, никогда не жалуясь, хотя Тому излишняя щедрость брата не нравилась.
– Дурачок ты, Том, и ты, Кейт, – сказала как-то Фанни по дороге в школу. – Глупо тащить на себе девчонку, которая может так же прекрасно ходить, как и я.
Наша Джейн заплакала:
– Фанни не любит меня… Фанни не любит меня… Фанни не любит меня…
Причитания могли продолжаться всю дорогу, если бы Фанни с неохотой не забрала Нашу Джейн из рук Тома.
– Не так уж и плохо ты себя чувствуешь. Почему не хочешь ходить сама, Наша Джейн, скажи почему?
– Не хочу ходить, – хныкала девочка, обнимая Фанни за шею и целуя ее в щеку.
– Видите, – с гордостью заявила Фанни, – она меня любит больше всех… Не тебя, Хевен, и не тебя, Том… Ты ведь меня больше всех любишь, правда, Наша Джейн?
Сестричка, обведя растерянным взглядом Кейта, меня и Тома, зашумела:
– Опусти меня на землю! Пусти меня! Пусти!
И Фанни опустила ее прямо в грязную лужу! Наша Джейн запищала, стала плакать, а Том побежал за Фанни, чтобы хорошенько поддать ей. Я пыталась успокоить Нашу Джейн и тряпочкой, которую носила вместо носового платка, стала вытирать ее. Следом заплакал Кейт.
– Не плачь, Кейт, ей же не больно… Правда, маленькая? Видишь, вот ты и сухая. А Фанни сейчас попросит у тебя прощения… Но тебе действительно надо стараться ходить. Это пойдет на пользу твоим ножкам. А теперь возьми Кейта за руку, и мы с песней пойдем в школу.
Эти слова оказывали на нее магическое воздействие. Ходить она не любила, зато, как и мы, обожала петь. И вот втроем – Наша Джейн, Кейт и я – мы запели песню и прекратили пение только в школьном дворе, куда уже забежал Том, преследуя Фанни. Шестеро ребят, все старше и выше Тома, спрятали за собой смеющуюся, совершенно не чувствующую раскаяния Фанни. Хотя по ее милости лучшее школьное платье Нашей Джейн испачкалось и намокло, прилипнув к тоненьким ножкам.
Кейт терпеливо ждал нас, пока я пыталась подсушить ее платье, потом, насилу оторвав Кейта от Нашей Джейн, проводила его в класс. Затем уже отвела сестричку в отделение начальной школы. Сев за стол вместе с пятью своими ровесницами, она оказалась самой маленькой. Мне было неприятно сознавать, что все девочки одеты в более красивые платья, хотя ни у одной из них не было таких дивных волос и такой милой улыбки.
– До встречи, дорогая, – бодро крикнула я, и огромные перепуганные глаза Нашей Джейн печально посмотрели на меня в ответ.
Том ждал меня возле классной комнаты мисс Дил, и мы вошли вместе. Буквально каждый ученик, повернувшись в нашу сторону, осмотрел нас с ног до головы. Их не интересовало, чисто или грязно мы одеты, они хихикали, пренебрежительно разглядывая нас, потому что мы всегда ходили в одной и той же одежде и обуви. Стараясь не обращать внимания на смешки, мы прошли с Томом в конец класса.
Перед учениками сидела самая замечательная женщина в мире – именно такая, какой я мечтала стать, когда вырасту, и молилась за это. Когда все в классе повернулись, чтобы поиздеваться над нами, Марианна Дил подняла голову и улыбнулась мне и Тому в знак приветствия. Ее улыбка не смогла бы быть теплее, приди мы разодетые в роскошнейшие в мире наряды. Мисс Дил знала, что мы проделываем самый длинный путь в школу, да еще вместе с Кейтом и Нашей Джейн. В ее глазах мы могли прочесть миллион добрых слов. При другом учителе мы с Томом вряд ли прониклись бы такой любовью к школе. Это Марианна Дил смогла сделать наше пребывание здесь настоящим событием, заставив поверить, что полученные знания вытащат нас когда-нибудь из бедной горной хибары и поведут в большой и богатый мир.
Мы с Томом посмотрели друг на друга, взволнованные новой встречей с нашей чудесной учительницей, которая уже дала нам вкусить радость познания, привив любовь к чтению. Я сидела ближе к окну, потому что оно отвлекало Тома, хотя он был решительно настроен окончить среднюю школу и получить стипендию для учебы в колледже. Если нам с братом удастся окончить с хорошими отметками школу и попасть в колледж – тогда бы мы пробили себе дорогу в жизни. Так мы и запланировали. Я вздохнула: каждый день, когда нам удавалось пойти в школу, становился для нас очередной маленькой победой, приближавшей нас к нашим целям. Моей целью было стать учительницей – такой же, как мисс Дил.
Волосы у моего кумира были и по строению, и по цвету, как у Нашей Джейн – нечто среднее между светлыми и бледно-рыжеватыми;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21