– Я не верю,– выпалила Аннали.
– Во всяком случае, нам он нужен как проводник, а не как солдат, – заметил Дивер.
Не думаю, что там, где нам придется идти, между этими понятиями есть хоть какая-то разница, – сказала сестра Монк. – Вы профессор английской литературы, Пит – пожарный, который умеет спасать людей, рискуя собой. Но, полагаю, что никто из нас никогда не убивал людей.
– Жаль, что мне не приходилось, – пробормотал Пит. Сестра Монк не обратила на него внимания.
– А что, если единственным способом спасти нас будет незаметно подкрасться к кому-нибудь и убить его? Напасть сзади, не давая ни малейшего шанса на спасение. Вы бы пошли на такое, Джейми Тиг?
Тиг кивнул.
– А почему мы должны ему верить? – спросила Аннали.
Тиг лишь нетерпеливо отмахнулся от нее:
– Я убил свою мать и отца и могу убить любого.
– Бог ты мой,– прошептала Рона.
Дивер повернулся к девушке, собираясь сделать ей выговор за то, что она упоминает имя Господа всуе. Но затем он подумал, что по сравнению с отцеубийством, в котором только что признался Тиг, проступок Роны кажется сущим пустяком.
– Ну, будет вам, – сказал Пит.
– Вы ведь это хотели услышать? – спросил Тиг.– Вам ведь хотелось узнать, достаточно ли я кровожаден, чтобы совершить убийство, необходимое для вашего спасения? Вы ведь хотели выяснить, имеет ли солдат, которого вы собираетесь нанять, достаточный послужной список?
– У меня и в мыслях не было выяснять то, о чем вы не хотите рассказывать, – возразила сестра Монк.
– Они этого заслужили, – сказал Тиг, – суд приговорил меня к условному наказанию, поскольку все знали, что они этого вполне заслужили.
– Они плохо с вами обращались? – спросила Аннали. Теперь ее подозрительность сменилась любопытством. «Ведет себя, как репортер бульварной газетенки»,– подумал Дивер.
– Аннали,– резко обратилась к ней сестра Монк,– мы зашли слишком далеко.
– Я ответил на вопрос, который вас так интересовал, – сказал Тиг. – Если нужно, то я сумею убить. Но я сам буду решать, убивать или нет. Я буду давать распоряжения, а вы их будете выполнять. Вы поняли? Если я скажу вам сойти с дороги, вы это сделаете, и сделаете беспрекословно. Понятно? Я не намерен нянчиться с вами и убивать всех подряд только потому, что у вас нет желания делать все необходимое для того, чтобы избежать драки.
– Брат Тиг, – обратился к нему Дивер. Он сделал вид, что не заметил, какое впечатление произвело на Тига слово брат . – Мы с радостью подчинимся вашим распоряжениям, касающимся того, как, когда и по какой тропе нам идти. С чистым сердцем уверяю вас, что мы не желаем никого убивать. Мы не хотим никому причинять вреда и вмешиваться в чужую жизнь.
– Во всяком случае, я не хочу, чтобы вы ради меня кого-нибудь убили, – сказала Мари Спикс.
Все посмотрели на нее. Она всегда разговаривала, как подросток, и никто не ожидал услышать ее мнение о столь серьезных вещах.
– Уж лучше пусть я умру. Вы поняли?
– Ты спятила,– сказала Рона,– ты лишилась рассудка, девочка.
– Убийство разбойника не является преступлением, – заметил Пит.
– Как и убийство мормона, – сказала Мари, – насколько мне известно.
Она встала и пошла туда, где спали малыши.
– Она спятила, – повторила Рона.
– Она христианка,– возразил Дивер.
– Я тоже,– сказал Пит,– но я знаю, что есть случаи, когда Господь позволяет добрым людям защищаться. Вспомним о капитане Морони и о нашем праве на свободу. Вспомним о Хеламане и о двух тысячах молодых людей.
– Вспомним о том, что пора спать, – вмешался Тиг. – Я слишком устал и сегодня не буду дежурить первым.
– Дежурить буду я,– предложил Пит.
– Нет я,– сказал Дивер.
– Дежурить будете вы, мистер Дивер, – подтвердил Тиг. – Эти часы у вас на руке, они исправны, или вы их носите как память?
– Они на солнечных батарейках и ходят очень точно, – ответил Дивер.
– Будете дежурить до полуночи. Потом разбудите Пита. А вы, Пит, разбудите меня в три.
После этого Тиг встал и пошел в кусты, которые служили отхожим местом для мальчиков.
– Убийство – это смертный грех, – сказала Аннали. – Я не желаю, чтобы нами командовал убийца.
– Не судите, да не судимы будете [прим.1] [прим.1]
, – сказал Дивер. – Кто из вас без греха, первый брось камень [прим.2] [прим.2]
.
Как и надеялся Дивер, это положило конец дискуссии. Среди них не было человека, который бы не чувствовал за собой ту или иную вину. Они испытывали чувство вины хотя бы за то, что в отличие от многих других все еще были живы. Быть может, Мари уже извлекла из этого урок. Быть может, убийству вообще не может быть никакого оправдания.
Брат Дивер прислушался к дыханию спящих людей. Он увидел, как мерно, в такт дыханию, поднимается и опускается грудь каждого ребенка. Он представил себе, как кто-то, подкравшись к детям, занес над ними нож или прицелился в них из ружья. Если бы этот кто-то занес свое оружие над ним самим, у него хватило бы мужества безропотно принять смерть. Но никогда на свете он не позволил бы нанести даже малейший вред этим детишкам. «Если бы я знал, что детям грозит беда, я бы отправил любого бандита в преисподнюю,– подумал Дивер.– Быть может, такая склонность к убийству является моим тайным пороком? Хотя нет, едва ли. Думаю, что это проявление гнева Господня. Наверное, именно такое чувство испытывал Христос, когда говорил, что лучше привязать к шее жернов и прыгнуть в море, чем поднять руку на дитя».
«Тиг убил мать и отца. Это жестоко. Впрочем, не мне его судить. Но теперь я буду внимательно наблюдать за этим парнем. Не спускать с него глаз. Еще не отделавшись от одной банды убийц, мы можем угодить в еще более жестокие руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113