Потом, значит, депутаты предложили кандидатуры — Каданникова, Черномырдина и так далее. Ельцин посоветовался с Гайдаром и попросил Каданникова сняться. Остался один ЧВС, его и затвердили.
— Наверно, Гайдар был слишком такой экстремальный для тогдашних условий. Давайте, типа, постепенно, потихоньку Чего гусей дразнить ? И Егора убрали. — Да.
— А как так получилось, что Гайдара убрали, а после уже без него программу приватизации все-таки приняли?
— Это у Чубайса надо спрашивать. Я еще тогда в Питере был и просто это как факт воспринял. В 92-м случился один очень интересный эпизод — по-моему, летом, — который слабо отражен в нашей куцей историографии. А ведь он имел фантастическое значение для дальнейшего хода реформ — и фактически поставил Россию на грань катастрофы.
— Что же это такое было?
— Был период, когда цены довольно быстро стали расти, инфляция — много процентов в месяц. Но потом ситуация вышла на точку равновесия, в апреле-мае. При этом предприятия испытывали острый дефицит оборотных средств. Ведь все подорожало, и нужно было закупать сырье по новым высоким ценам… Тогда резко упали объемы производства. А у директоров и у истеблишмента была еще очень сильная советская ментальность. Объемы в натуральной величине — фетиш. Директора говорили: вот, экономика встала, мы сейчас производим в десять раз меньше, чем обычно… Рабочим нечем платить… И прочее, прочее, прочее. И тогда было принято «гениальное» решение. Поскольку первым вице-премьером назначили Хижу…
— Поручика Киже.
— Да, нашего питерского Хижу, который на всех болт положил, потому что он, как всякий директор завода, считал, что он самый умный и во всем разбирается. Он уговорил, по-моему, Матюхина — кажется, тот тогда был руководителем Центрального банка, — и они выступили с совместной инициативой. О том, что ЦБ должен непосредственно предприятиям дать кредиты на пополнение оборотных средств.
— Так, так…
— Это кредиты не из тех денег, которые в обороте находятся или в бюджете, а из тех, что просто напечатаны. Ну, Центральный банк других денег и не имеет, кроме напечатанных. Ну вот. И такого рода кредиты были выданы… В колоссальных количествах. То есть фактически неконтролируемая эмиссия. Это так раскрутило инфляцию, что следующий раз ее удалось загнать в какие-то рамки только к осени 94-го. А потом Чубайс придумал план финансовой стабилизации, который начал давать свои плоды где-то к концу 95-го года. То есть три года потом сачками ловили эту инфляцию, и она шагала так, что мало не показалось. Помнишь, что с курсом доллара творилось?
— Помню. Он был 120 рублей в 92-м, а в 93-м — уже 1200.
— Да. А когда с 97-го на 98-й год Дубинин провел деноминацию, доллар стоил пять тысяч.
— Как не помнить.
— Потом стал пять рублей стоить, как франк. Помнишь? Французский франк стоил столько же долларов, сколько рубль. Было очень удобно во Франции, потому что цены как бы в рублях.
— Я помню, прилетел как-то в Южную Корею, и там курс их монет, забыл как называются, был семьсот за доллар — в точности как рубль в то время. А после в Италии я как-то попал в ту же ситуацию, там был курс 1200 лир за доллар. И рублей столько же было за доллар. Смешно.
— Короче, вот это пополнение оборотных средств такой удар нанесло! Если б не это, то финансовая стабилизация, снижение инфляции и выход из кризиса — это все случилось бы года на три раньше. Если бы не эти художества с пополнением оборотных средств.
— Ну, что ж это такое? Один дилетант херню придумал, а все остальные сделали?
— А потому что все долбо…бы. Никто не мог… Ельцин, например, ничего не понимал.
— А Гайдар?
— Гайдар этого Хижу сам притащил из Питера. Вместе с Чубайсом. И поэтому они сильно против него выступать не могли. Им бы сказали: «Ребята, вы же его сами притащили!» А тогда вообще уже ЧВС стал премьером и Гайдара не было. Остановить некому было — и получилось то, что получилось! Потом-то его выгнали, естественно, за все эти художества, он же недолго пробыл первым вице-премьером.
— Ну, то есть это простая русская история — приходит пьяный слесарь и говорит: «Я вам наслесарю».
— Да, да, и начинает гаечным ключом по телевизору лупить. Потом орет: «Ой, ой, что же это такой дым повалил? Я пошел! Ха-ха!»
— Парфенов тут показал в «Намедни» — когда мы начали делать уникальную ракету «Тополь-М», которая запускается прямо с железнодорожных путей, то тут же человек купил завод, который сделал корпуса для этой ракеты из стекловолокна, и сказал, что будет там что— Нибудь другое делать…
— Да ну, знаю я. Эти страшилки оборонные все тупые. Они хотели, чтоб он эти самые корпуса из стекловолокна делал им за три копейки. А он заявил, что это стоит столько денег, сколько стоит. Хотите, чтобы я их делал, — заплатите мне цену. Не захотите — я это оборудование демонтирую.
— А на заводе, где начинка к этой ракете, там отключили отопление и люди растащили золотые детали — все равно ж пропадут без отопления…
— Вот подумай, что ты сейчас сказал. Вот тебе прекрасный образец журналистского зомбирования: золотые детали все равно пропадут, поскольку в цехах нет отопления. Поэтому рабочие не виноваты, что они эти золотые детали растащили, а виноват тот, кто отключил этот завод от отопления. Тот, кто отключил завод от отопления, должен был бесплатно подарить заводу энергию и тепло, тогда бы он был хороший — из теплого цеха рабочие золотые детали, как правило, не воруют. У них клептомания начинается от низкой температуры. И владелец этого завода был бы хорош, если бы бесплатно для военных произвел необходимые детали. И рабочим, тем самым, что воруют золотые детали, ничего не заплатил за работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16