«Блие Б. Вальсирующие, или Похождения чудаков»: Азбука-классика; М.; 2004
ISBN 5-352-01047-3
Аннотация
Роман Бертрана Блие, популярного французского писателя и сценариста, в котором отразились бунтарские настроения молодежи второй половины 1960-х годов. Нарочито огрубленная лексика, натурализм в показе сексуальных отношений продиктованы желанием «фраппировать» читателя и как бы вывернуть наизнанку персонажей романа. Автор вводит читателя в неожиданный, подчас безумный мир, из которого он вырвется с облегчением, но безусловно обогащенным.
На основе романа Блие был снят нашумевший фильм «Вальсирующие» («Valseuses»), в котором блистательно сыграли Ж. Депардье, Миу-Миу, П. Девер, И. Юппер.
Бертран БЛИЕ
ВАЛЬСИРУЮЩИЕ,
или Похождения чудаков
I
Если угодно знать, мы — мудаки.
Все началось с того, что мы стибрили машину, просто так, чтобы немного прошвырнуться. Нам нечего было делать в субботу. В субботу всегда нечего делать. Как и в воскресенье, кстати сказать. В кино мы не ходим, девчонки тут сплошные лахудры, да еще на них нужны бабки, а их у нас никогда не было.
Совсем новенькая 21-я модель «ДС» с дизельным мотором стояла на пустынной улице. Ну как было пропустить эту игрушку с ее похабным кузовом? Кладу руку на капот. Он еще тепленький.
Но подобная роскошь с металлическим покрытием, кожаными сиденьями и подголовниками выглядела на аллее, обсаженной доходными домами, довольно фальшиво. Как могла попасть такая красотка сюда, будучи прописана в каком-то богатом районе города? Она напоминала породистую лошадку, сбившуюся с пути и попавшую в чужую конюшню. Что же удивительного, что мы так и застыли перед ней?
Было девять вечера. Шарю глазами по всем закоулкам, подворотням и балконам.
За каждым окном мерцают голубые экраны. Нас обволакивают и вдохновляют голоса актеров многосерийной бодяги. На улице — ни души. Другая такая возможность не представится. В жизни надо уметь принимать решения.
Тем более что «ДС» так хороша. И сбондить ее не составляет труда. Надо только знать, как открыть дверцу. Инженеры, ее создавшие, придумали одну штуковину — их поиски велись с 1934 года, с 11-й модели. Спасибо, парни. Теперь мы спокойно воспользуемся этим.
Нахожу под крылом рычажок, и дверца распахивается. Но тут Пьеро говорит: «Смотри-ка!» — и демонстрирует, что мы зря старались. Хозяин просто забыл запереть машину.
— Все равно, — говорю. — В следующий раз пригодится.
И мы вдавливаемся задницами в мягкие сиденья. Машина вздыхает от удовольствия. Остается только нажать на газ и отъехать. Дрянь эта только того и ждет. Сегодня нам понятно, что было бы куда лучше, если бы тогда мотор заглох, если бы его залило водой, если бы засорился жиклёр.
Запустить 21-ю так же просто, как любую другую. Достаточно похимичить с проводами. С этой задачей я справляюсь блестяще.
— Засеки время, — говорю. — И считай.
Мне понадобилось всего три минуты, ни одной больше. Пьеро только руками развел, когда загорелись сигналы на панельке. Ничего удивительного после того, как поишачишь в гараже хотя бы в течение двух недель. Это научит многому.
Мотор заработал с ходу. Стрелка показала, что бак полон. Если решиться, то можно и до Парижа добраться. На такой штуковине — раз плюнуть! Особенно ночью по пустому шоссе. Пулей бы долетели. К восходу солнца были бы на месте.
Мы давно уже мечтали о Париже. Говорят, на площади Сен-Мишель толпа не расходится всю ночь, под мостами тренькают гитары, а разные психи дрыхнут на набережных.
Поехать бы и посмотреть на все это — вот что мы должны были сделать. Не пугаться расстояния, совершить это путешествие. Не куда-нибудь, в столицу же! Посмотреть Елисейские Поля, площадь Пигаль, подобно провинциальным туристам побродить по городу и вернуться обратно автостопом. Лучше всего на трейлере с диванчиком сзади. Пожив в тулузском дерьме, что можно было придумать лучше?
Но ведь мы же — мудаки! Вместо того чтобы устроить себе настоящее развлечение, мы решили не рисковать и скатать по соседству в Нарбонн-Пляж. Скажете, проявили осторожность? А оказалось, вляпались по уши.
Пьеро хотел искупаться. Я тоже. Мы с Пьеро всегда заодно, особенно если можно лажануться. Словом, мы выехали на дорогу в Нарбонн…
Через десять минут — прокол. Заднего колеса, разумеется. Приходится достать мой ключ на 12 и сдвинуть окаянное крыло. Короче, мы оставляем на опушке спустившую камеру.
После этого я поднажал как надо. Уж поиздевался всласть над этой подлюгой. Я хотел, чтобы она просила прощения. Но от 21-й этого никогда не дождешься. Разве только если гонишь ее, как последний болван. Я же, словно назло, вожу машину, как король.
Мы добрались от Тулузы до Нарбонна за полтора часа. Для общества мы, безусловно, опасность. Пьеро помалкивал. У него дрожали поджилки, но он молчал. Я же все делал так, чтобы ему было пострашнее. Срезал виражи, не тормозил на поворотах, только ветер свистел. Мы проносились с зажженными фарами через дрыхнувшие деревни, начиненные неосвещенными перекрестками. В общем, я демонстрировал все свое мастерство, состоявшее из совмещения работы двух ног, газа, синхронного торможения и оптимального использования мотора в 6 000 оборотов на третьей скорости. Ну чистый кайф!
— А пользоваться указателем заноса на повороте ты умеешь?
— На 21-й нет такого указателя.
— Почему?
— Потому что ее не заносит.
Потрясная машина! Единственная в мире, поясняю Пьеро, на которой можно мчаться со скоростью 160 километров в час по забитой транспортом департаментской дороге, держась правого ряда, ибо ее кузов всегда сохраняет горизонтальное положение, даже если правые колеса на 25 сантиметров ниже левых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111