Я добирался туда полдня, причем последние десять километров пришлось идти пешком. Но чертова пещера была закрыта — не сезон. Я переночевал во входном павильоне и уже хотел уйти, но тут очень кстати подвалила группа шведских спелеологов с проводником, и я увязался за ними в пятичасовой маршрут.
Двухкилометровый участок освещается электричеством, а дальше идет цепочка озер, связанных рекой Стикс — мы проплыли их на лодках и вышли в Венгрии. Но здесь нет междуна-родного погранперехода, так что пришлось вернуться обратно. Впрочем, это одна из самых красивых пещер мира, так что второй раз по ней прокатиться тоже неплохо.
Шведы подвезли меня до старинного города Кошице, где я заночевал на вокзале — теплом, уютном и почти пустом. Там получил от автомата стакан шоколада за 20 наших копеек. При повторной попытке меня схватил за руку неприятный тип, оказавшийся полицейским в штатс-ком. Ой, мамочки! Промурыжили два часа, поставили в паспорте штамп «два года без права въезда в Словакию» (к счастью, на словацком языке) и отпустили, предупредив, что выехать я могу только в Совок, причем в 24 часа. У меня было сильное искушение так и сделать — денег оставалось всего 50 долларов. Все же я решил, вернувшись в Закарпатье, сделать еще вылазку в Венгрию. Но тут мне повстречались наши челноки, которые сообщили, что по одной и той же визе Бундеса второй раз меня из Совка не выпустят.
Будь проклята советская власть и все ее сволочные законы! Пришлось мне, рискуя жизнью, по колено в снегу переходить ночью венгерскую границу. Словацкий КПП я обошел, а на венгерский честно явился — нужно было проставить въездной штамп. К счастью, венгры не понимали по-словацки. Они спросили меня «kalashnikov vezyosh?», посмеялись и пропустили.
К вечеру следующего дня я уже был в Эгере — старинном городке в предгорьях Западных Карпат. Когда-то эта маленькая крепость выдержала многомесячную осаду огромной турцкой армии, став последним рубежом османской экспансии в Европе.
Много лет назад я читал об этом очень интересную книгу «Звезда Эгера» (автора не помню) — она мне очень пригодилась теперь, когда меня спрашивали, что я читал из венгерской литературы (А. Вамбери не считается, потому что еврей).
Народ тут дружелюбный, попутки ловятся отлично, вот с общением трудно.
Мадьярский — не индоевропейский язык, а из родственных ему языков ханты и манси я знаю только слов десять, из них в венгерском обнаружилось всего два. Еще есть кой-какие ненецкие слова (ton — озеро, varos — город, соответствует ненецкому «вейер» — стойбище), немного тюркских и даже старомонгольские — наследие гуннов.
Но этого недостаточно, чтобы понимать вывески и разговаривать с шоферами.
В Будапеште на вокзале сменял арабам 80 бельгийских франков, выдав их за французские. Навар 10 $.
Поскольку денег почти не осталось, а возвращаться домой не хотелось, я обратился в израильское консульство с просьбой разрешить мне въезд в страну как репатрианту. Хотя мой нос должен был бы говорить сам за себя, получение разрешения заняло две недели. Ночевал я все это время на вокзале, в поезде на Стамбул (он подается на перрон в 23:10, а отходит в 7:00). За это время началась весна — солнце, лужи, грачи. Времени у меня было достаточно, чтобы облазить Будапешт с окрестностями и совершить несколько вылазок в другие районы страны.
Леса в Венгрии растут в основном в горах, равнины заняты пуштой — высокотравной степью. Это самая западная часть степного коридора, который тянется сюда через весь континент от самой Манчжурии. Не удивительно, что именно в Пуште останавливались приходившие с востока кочевники — гунны, авары, мадьяры, половцы и монголы. Сейчас она распахана, как и почти все степи мира — остались только крошечные заповеднички, где еще можно увидеть дроф и сусликов.
Будапешт — симпатичный город, прежде всего центр с красивым замком на одной стороне и парламентом в стиле неоготики на другом. Особенно здорово ночью, когда все освещено прожекторами. К северу, выше по Дунаю, тоже приятные места — башни на холмах, развалины римских крепостей. Еще в городе, в основном на окраинах, есть несколько микрозаповедников — кусочки пушты, птичьи озера, пещеры, окаменевший коралловый риф и большие парки. В парке можно покататься верхом (берешь лошадь на час, а катаешься до вечера — никто не замечает), а рано утром там попадаются олени, куницы и даже дикие коты.
Из других городов Венгрии мне больше всего понравился маленький Печ — там есть даже подземная церковь IV века, поверх которой построен средневековый собор.
Красивы берега Балатона — невысокие потухшие вулканчики и горячее озеро, в котором круглый год можно купаться, что я и делал. Ездил я всюду полузайцем, то есть брал билет до первой крупной станции. Попался всего раз. Контролер записал мой адрес и пришлет вам квитанцию на штраф на венгерском языке — не пугайтесь.
В конце концов я получил визу и бесплатный билет на самолет через три дня. За это время успел сделать вылазку через Дьер в Любляну (Словения), но в Хорватию не попал и даже к пещерам Словении не добрался — транспорт там почти не ходит.
Обидно, ведь в Югославии множество интересных мест, и весна уже началась — снег сошел даже в горах.
Это письмо и десять коробок с клубникой вам привезет один знакомый (мы договорились, что одну коробку он может съесть по дороге). Клубника тут дешевая даже в марте. Когда вы его прочитаете, я буду уже в Израиле. Там сейчас лучшее время года — 25 градусов тепла, и все цветет. Домой рассчитываю вернуться примерно через месяц-полтора.
Не волнуйтесь за меня — это я должен за вас волноваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12