Впоследствии я слишком хорошо познакомился с ними.Небесная Странница, следуя путем, вычисленным нашими математическими устройствами, летела прямо на Зему, попав в зону ее притяжения. Обе планеты падали друг на друга. И еще один мир обречен был погибнуть в катастрофе, вызванной преступлением, совершенным миллион лет назад фаэтами.Когда столкновение произойдет, то два тела составят одно. Вся энергия движения Луа по закону неизменности суммарной энергии перейдет в тепло, оно разогреет столкнувшиеся планеты и превратит их в общую расплавленную массу, по сравнению с которой огненные реки магмы даже не ручейки, даже не брызги…Вся масса океанов, которые на Фаэне якобы когда-то взорвались, здесь превратится в пар. Спустя какое-то время вся эта парообразная оболочка охладится и выпадет на поверхность планеты чудовищными ливнями, заполнив водой впадины новой уродливой несферической планеты, слипшейся из двух тел. На этой безобразной массе мертвых пород не останется никаких признаков жизни, и наш теряющий атмосферу Мар с его бедными кустарниками, жалкими остродышащими ящерицами и укрывшимися в недрах марианами покажется цветущей планетой Жизни, несмотря на свое увядание.Этот длительный кошмар, отражая мои дневные мысли, как бы иллюстрировал их ночью. Он повторялся каждую ночь.Ива видела, что со мною происходит, хотя я и не рассказывал ей о своих видениях, и стала настойчиво уговаривать снова заняться бегом без дыхания.Я отмахнулся было от сестры, но она близко к сердцу приняла мой отказ:— Если для тебя, Инко Тихий, существует Великий Долг, то ты должен сделать это… не только для меня.Я почувствовал в ее словах какой-то скрытый смысл и согласился.Стараясь пересилить гнетущее меня отчаяние, я стал по ночам бегать по заброшенным галереям вымершей части нашего города, чтобы восстановить былую спортивную форму.Сначала я пробегал по триста шагов. По поверхности Мара, куда Ива неотступно тянула меня, надо было пробежать тысячу шагов до спортивного убежища среди марианской пустыни. Там спортсмен мог передохнуть и набрать в легкие воздух для обратного пути к шлюзу города.После первых трехсот шагов в голове у меня помутилось, перед глазами поплыли темные круги, я готов был упасть и вынужден был вздохнуть. Я понял, что еще не готов для тренировки, которую требовала от меня Ива.Но я был настойчив и упорен. Скоро я пробегал четыреста шагов без второго вдоха, потом пятьсот и, наконец, тысячу и даже тысячу двести. Это удалось, конечно, не в первую, даже не во вторую или третью ночь, но удалось.Дежурившие в городском шлюзе пожилые мариане отнеслись к нашему с Ивой желанию бежать в пустыне без дыхания неодобрительно. Однако не в правилах мариан было чем-нибудь ограничивать молодежь. Нас беспрепятственно выпустили, но я заметил, что один из шлюзовых мариан стал поспешно надевать скафандр, чтобы вовремя прийти на помощь.Я бежал навстречу яркому диску в нашем фиолетовом небе, думая, что моя Ива бежит следом за мной. Она могла дольше моего пробыть без дыхания, но я бегал быстрее. На полпути я обернулся и, к своему изумлению, увидел, что Ива возвращается к городскому шлюзу. Обернувшись, она сделала знак рукой, чтобы я продолжал бег.Я добежал до цилиндрического спортивного убежища, пролетел через вращающийся тамбур, жадно вдохнул в себя наполнявший убежище годный для дыхания воздух и услышал знакомый голос:— Это я хотела, чтобы ты прибежал сюда ко мне, Инко Тихий, Кара Яр!Одетая в серебристый облегающий спортивный костюм, она была, как мне показалось, особенно прекрасна.Кара Яр взяла меня за руку:— Бедный Инко Тихий, я заставила тебя не дышать целых тысячу шагов.Я хотел ответить ей, что готов совсем не дышать, лишь бы смотреть на нее, но, к счастью, удержался от этой глупости, продолжая жадно глотать воздух…— Ты еще не можешь прийти в себя?— Не могу, — признался я.— Ива ничего не сказала тебе о Великом Долге?— Сказала.— И ты не понял, что это имеет прямое отношение ко мне?— Нет.— Ты поймешь, когда узнаешь, что довериться при нашем разговоре я не могла даже заброшенным галереям города.Я никогда не понимал Кару Яр до конца. Не понимал ее и сейчас. На миг я вдруг почувствовал себя счастливым. Но она улыбнулась мне… Улыбки бывают разные. Эта улыбка сразу привела меня в себя.— Скажи, Инко, ты все еще бредишь гибелью Земы, как тогда на ложе после ранения?Я кивнул.— Расскажи, — потребовала Кара Яр.Я пересказал Каре Яр некоторые из своих ночных видений.Она слушала содрогаясь.— Это ужасно, — наконец сказала она, поведя плечами. — Я тоже думала об этом, но не так зримо.— И ты тоже? — удивился я.— Потому я и попросила Иву прислать тебя сюда.— Я здесь.— Тогда слушай. Есть Великая Тайна, которую хранят марианки в течение полумиллиона циклов Мара.Кара Яр вдруг прислушалась, подошла к вращающемуся тамбуру, словно в нем кто-то мог спрятаться.— Что это за тайна марианок? — спросил я.— Да, что это за Великая Тайна марианок? — раздался голос Нота Кри, вышедшего из тамбура.Кара Яр с вызовом посмотрела на него. А он перешел на глубокое дыхание и спокойно сказал:— Я встревожился за Инко Тихого, ибо он побежал без дыхания впервые после ранения. И не сразу вернулся. Потому я почел своим долгом последовать за ним.— Спасибо тебе, Нот Кри. Ты готов был спасти меня.— Но, оказывается, тебя приобщают здесь к Великой Тайне, каковую не знал еще ни один марианин.— Если не считать Великого Старца, завещавшего марианкам хранить его Запреты, и если не считать тебя, — высокомерно сказала Кара Яр.— Как? — удивился Нот Кри. — Ты намереваешься и меня приобщить к этой тайне?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154