За одно это тебя в звездный рейс можно взять. И все-таки ты вновь проиграл на выборах. Видно, там другие трюки требуются. Так чего ты снова в эту свалку лезешь?— Чтобы победить! Национальный и всепланетный герой — уже не тот противник для республиканцев, как прежде. Популярность звездолетчика должна помочь Союзу обездоленных посадить своего сенатора в Капитолий. И мой долг добиться этого.— Эге! Так вот какому долгу клятва давалась!— Клятва давалась жизнью, которая принадлежит не Генри Гри и не Генриэтте Грин, а миллионам обездоленных американцев! Ради них были пройдены все математические тесты и физические испытания. Вот и суди теперь сам, кого я должна спасать: трех человек, терпящих бедствие в космосе, или три миллиона американцев?— Да, задаешь ты мне задачу! Выходит дело, ты лететь с нами не хочешь?— Еще как хочу, но есть особая тайна, Бережной. Узнать ее — эго понимать, чего стоит мне отказаться от полета с тобой и Никитой.— А Никита при чем? Он незаменимый штурман. У него таких вопросов возникнуть не может.— Нет, командир, я не о том…Послышались всплески весел. Мальчишки возвращались, гребя теперь против течения.— А они правильно сказали про влюбленных, Бережной.— Про кого?— Про меня, командир, — и Генриэтта задорно помахала мальчуганам сорванной веткой. — Разведчики, прокатите в лодке! — крикнула она.Ребята смутились, посовещались немного и стали подгребать к берегу.— Нет, ребятки, я пошутила! — снова крикнула американка. — У меня командир такой строгий!— Какой командир? — заинтересовались мальчики.— Бережной, звездолетчик! Знаете такого?— Ух ты! — воскликнул один из ребят.— А Никиту Вязова вы знаете? — крикнул другой.— Еще бы! А ты?— Он меня, Сашу Кузнецова, и вот его, Витю Стрелецкого, из воды вытащил. Передайте ему, мы его всегда помнить будем!— Передам, непременно передам! — ответила Генриэтта.Лодка стала удаляться.— Славные ребята! — глядя вслед ей, сказала американка и добавила: — Да и Никиту, наверное, тоже любят.— Что значит тоже? — насторожился Бережной.— Что такое «тоже», спрашиваешь? Отвечу, командир, что ради своего долга, о котором ты теперь знаешь, я отказываюсь от своего счастья.— От какого счастья?— От звездного счастья! Когда в полете тайна раскрылась бы, я бы во всем призналась Никите.— В том, что ты женщина?— Это он сам понял бы. Нет, открылась бы в своих чувствах к нему!Бережной свистнул.— Ну знаешь! Я никогда не был фаталистом, но теперь вспоминаю поговорку, которой многие люди себя утешали.— Какая поговорка?— Что ни делается, все к лучшему! Хорошо, что не придется тебе признаваться Никите! Он на Земле оставляет чудную девушку.— О, я не завидую ей! У нее пройдут годы, пока на его часах отсчитаются минуты. Она забудет его. Появятся муж, дети, внуки, правнуки, и только самые далекие ее потомки, может быть, дождутся нас с Никитой, по-прежнему молодых и счастливых.— Чем счастливых?— Взаимной любовью, командир, которая расцветет у тебя на глазах. Ты думаешь, что молодой мужчина за долгие годы полета не влюбится в летящую с ним рядом женщину? О, Бережной, если захочу, я могу быть обворожительной, но… всего этого, увы, не случится, ибо долг разведет каждого из нас в стороны.— Не хотел бы я видеть все это!— Тебе пришлось бы не только видеть, но и поженить нас. И знаешь, где? В невесомости, когда тяговый модуль начнет тормозить при подходе к спасаемому звездолету. Я всегда восхищалась тем. что парашютисты успевают справлять свадьбы в свободном полете. И завидовала им — прыгнут с самолета, повенчаются, бутылку шампанского с друзьями выпьют, а потом только парашют раскроют И я хотела, чтобы так получилось и у нас!.. В командире должна воплощаться вся земная законность. Не правда ли? И тебе пришлось бы соединить нас брачными узами без уз тяготения. Не так ли? — Американка смеялась.— Нет, не так! Не знаю, буду ли я венчать вас с Никитой среди звезд, но дезертировать тебе в последнюю минуту не дам. Это я твердо знаю. Да и никто не даст. БЕЗ УЗ ТЯГОТЕНИЯ У костра сидели трое в серебристых костюмах звездолетчиков. Над огнем грелся котелок.К самому берегу тихой речки подступали высокие сосны. В их вершинах гулял ветер, раскачивая ветви, а внизу все затаилось в тишине. Последние лучи солнца отразились в воде и погасли. Вдали за лесом разгоралась вечерняя заря.— Дядя Жора. Вы ведь позволили так называть себя в лесу, — обратился к командиру звездолета штурман, показав рукой на чисто земной пейзаж, чудом перенесенный в отсек отдыха эффектом голографии.— А как же! В такой красоте земной всякие чины и зва…Внезапно все трое взлетели в воздух над берегом затихшей речки.— Наконец-то! — радостно воскликнула звездолетчица.— Ну что? Дождалась? — добродушно произнес командир, привычным движением выправляя свое тело, чтобы оно вертикально зависло над светящимися «угольями» электрического костра. Как сама вычислила, так и произошло.Звездолетчица протянула в воздухе руку штурману, их пальцы встретились и соединились, как у парашютистов в групповом прыжке…— Что? Невтерпеж? — улыбнулся командир. — Добре, добре. Приступаю сейчас к своим обязанностям представителя земной законности. Как вами задумано, так и будет.— Да, да! Командир! Надо именно сейчас все проделать, пока наша жилая кабина догоняет тяговый модуль.— Есть еще время, есть! Тяговый модуль только начал торможение. Пока еще выберется весь стокилометровый буксир, пока модуль отстанет от нас и натянет трос, десять свадеб можно сыграть в невесомости.— Десять не надо, — усмехнулся штурман. — Только одну. Женить-то больше некого, разве что роботов?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33