Галя неутомимо шла вперед. У нее был мужской упругий шаг.Привалы были короткими. Отдыхали на вершинах бугров, где все-таки было не так сыро. Как-то само собой получилось, что места для привалов выбирал не Виктор, начальник группы, а Галя. Она же фактически командовала и в пути. Виктор брюзжал, жаловался и подчинялся Гале. Добров смотрел на него неодобрительно.На следующий день солнце скрылось. По небу поползли размочаленные тучи. Выпала крупа. Тундра стала серой, как и воздух.Путники, не останавливаясь, шли вперед. Пошел снег. Он таял на земле, но порошил глаза, заползал за ворот. Поднялся сильный ветер.«Больше двухсот километров! — с ужасом думала Галя. — За первые сутки мы прошли едва пятнадцать! Ноги увязают на каждом шагу. Витяка уже размяк… А надо идти, идти и, главное, не показывать усталости!»Вдруг Галя радостно вскрикнула и, обернувшись к спутникам, указала рукой на ближайшую гряду.Олень!Животное стояло, как бы всматриваясь в приближающихся людей. Через мгновение оно помчалось вниз по склону. На гряде появлялись все новые олени и скатывались следом за первым. Они мчались вскачь, а их рога, параллельные земле, словно плыли над ней.Оленье стадо! Близко люди!Путники прибавили шагу. Олени проносились мимо них. Это были небольшие животные, ростом едва по грудь человеку.Галя остановилась, любуясь легкостью и изяществом животных.— Нарты! — обрадованно крикнул Виктор.С гряды спускалась оленья упряжка — шесть оленей веером. Сидевший на нартах старик в оленьей кухлянке правил длинным шестом, толкая им оленей.— Очень здравствуй, — сказал он, обращаясь к приосанившемуся Виктору. — Пошто пешком тундра ходишь?Его узкие глаза на морщинистом лице приветливо щурились.— Машина поломалась, — снисходительно объяснил Виктор.— Ай-ай-ай, — закачал головой старик. — Плохой дела… Пойдем наш дом… Угощать будем. Скажи люди, пусть мешок кладут. Это жена твоя, что ли?— Жена, — подтвердил Виктор.— Нет, не жена, — возмутилась Галя.— Не муж? — удивился старик, показывая сначала на Виктора, потом на Доброва.Галя яростно замотала головой. Виктор старался не смотреть на нее. Он уже взгромоздился на нарты.Оленям трудно было везти четверых. Старик решил идти пешком и протянул длинный шест Виктору. Тот отстранил его рукой. Добров, которому старик попытался передать шест, тоже отказался.— Я умею, — сказала Галя. — Давайте сюда хорей.Старик взглянул на нее с уважением.Через час геологи сидели в коническом шатре из оленьих шкур в гостях у председателя оленеводческого колхоза. Виктор свалился на остро пахнущие шкуры и заснул мертвым сном. Галя просила доставить их к месту, где есть радио. Старик сокрушенно качал головой:— Ай-ай-ай! Шибко далеко такой место. Школа-интернат есть. Там радио только слышит. Ухо есть, язык нет.Откинув меховой полог, вошла женщина. Старик засуетился.— Оленя резал, — говорил он. — Мясо кушать будем. Сырой мясо кушать будешь? — Он подозвал женщину, сказал ей несколько слов и пояснил гостям: — Сейчас она очень нуженый человек звать будет.— Позвольте мне сварить оленину, — попросила Галя. — Я очень хорошо умею готовить.— Пошто портить хороший мясо? Как хочешь. Ты мой гость, — пожал плечами старик.Галя вышла следом за женщиной.— Не жена? — недоверчиво спросил Доброва старик. — Одна женщина тундра ходит. Начальник? Пошто стряпать хочет?Входили все новые оленеводы. Они трясли Доброву руку, почтительно глядели на храпевшего Виктора и садились возле него на разостланные оленьи шкуры. Все пришедшие, несмотря на теплую погоду, были в меховых кухлянках. Только один был в солдатской шинели. Верно, недавно вернулся из армии.Галя принесла вареную оленину. Началось угощение. Из уважения к гостям оленеводы ели приготовленное Галей кушанье. Почуяв запах съестного, Виктор немедленно проснулся.— Мы не так кушаем, — объяснил старик. — Вареный мясо — порченый. Мы вот так кушаем.Достав острый нож, он взял кусок сырой оленины, поднес его ко рту и, схватив зубами, отрезал мясо ножом у самых губ.— У нас не было овощей и витаминов, — сказал демобилизованный, самый молодой из присутствующих. — Сырое мясо спасало наш народ от цинги.Виктор покосился на говорившего.— «Культура»… — начал было он, но Галя перебила его:— Правда! Мне однажды пришлось проверить это на себе. Я поборола цингу сырым мясом.Старик одобрительно посмотрел на Галю.— Хорей в руке держишь… тундра ходишь… мясо понимаешь… Настоящий человек.Галя посадила к себе на колени мальчонку с блестящими, как бусинки, глазами и черными жесткими волосами.— Отучаться пора от варварства, — сказал Виктор, протягивая руку за новым куском нежной оленины. Он, как и все, ел руками. — Сырое мясо, шалаши из шкур, мальчишка без школы… у вас не так давно был обычай угощать гостей своими женами.— Не было такого обычая! — горячо возразил демобилизованный. — Это купцы в царское время пустили такую легенду. Они заставляли бедных людей отдавать им своих жен и клеветать на нас…Галя, покрасневшая при словах Виктора, с благодарностью взглянула на своего соседа в шинели.— А мальчик этот подрастет и ко мне в школу придет. Не в шалаше будет жить, а в каменном доме, в интернате, пока родители с оленями кочуют.— Вы учитель? — обернулась к нему Галя.Учитель кивнул головой и тихо сказал, опустив глаза:— Зовите Ваней. Меня так в армии звали.— У вас есть радио?— Только приемник.— Как жаль. У нас внезапно разрядились аккумуляторы, и у автомашины и у рации, — пояснила Галя.— Наверное, около Голых скал разрядились?— Там, там… в проклятущем месте, — подтвердил пододвинувшийся Добров. — Вдруг ни с того ни с сего взяли и сели…— На аккумуляторах контакты не были изолированы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141