— Лодка идет на поиски. К сожалению, высадить не могу, — сказал Росов, глядя в сторону.— Зачем же? Я сама была бы рада помочь, — бледная, взволнованная Маша вопросительно смотрела на летчика.Росов пожал плечами:— Разве что штурману помочь… наблюдать за экраном радиолокатора. С гидромонитора ничего металлического в море не обнаружили. Может быть, вам посчастливится, — и он ушел в кабину пилотов.Летающая лодка стала снижаться. Маша подошла к молчаливому, сосредоточенному штурману, совсем не похожему сейчас на добродушного Портоса, и вызвалась нести вахту перед экраном радиолокатора.Только с ее выдержкой и привычкой к наблюдениям можно было высидеть с неослабным вниманием около экрана все время, пока Росов зигзагами прочесывал море.Маша первая заметила сигнал на экране: ей показалось, что на его ровной матовой поверхности появилась мерцающая точка. Штурман тотчас «сориентировался» и предложил Росову изменить курс.Точка на экране становилась все отчетливее. Штурман возился с приборами, старался дать увеличение. Изображение на экране должно было стать таким, словно предмет наблюдают в бинокль. По экрану помчались искрящиеся полосы, он порозовел. То в углу, то в середине на нем что-то мерцало. Маша различала теперь уже две точки. Они постепенно росли, туманные, становились все отчетливее.— Коньки! — воскликнула изумленная Маша.— И впрямь коньки, — подтвердил примостившийся около экрана Костя.Росов пошел на снижение. Костя и Маша перебежали в кабину с куполом, рассчитывая увидеть людей на льдине. Свободное ото льдов море было покрыто геометрической сеткой, словно заштриховано, и лишь кое-где виднелись белые пятнышки льдин.— Волны, — кратко пояснил Костя.Скоро сетка исчезла. Лодка шла круто вниз. Теперь уже были видны огромные волны.— Заденешь такую за гребешок — каюк, — сказал Костя.— А если понадобится сесть? — спросила Маша.— Когда волнение больше двух-трех баллов — посадка запрещается, — строго ответил недавний авиалнхач.Волны действительно были страшные. Лодка накренилась. Росов делал вираж. Он, очевидно, заметил льдину, которую искал. Вот она, криво взлетающая на хребты! Маша всматривалась в ее белую поверхность.— Нет людей, — сказал Костя. — Одни коньки на льдине…Маша снова пришла к штурману.Он радировал на гидромонитор о найденных коньках.«Неужели это все, что осталось от людей?» — тревожно думала Маша, до боли в глазах всматриваясь в экран.И ей еще раз посчастливилось. Она заметила точку, которая в тот же миг исчезла. Штурман ничего не видел и сомневался. Но Маша настаивала. Опыт тонкого наблюдателя помог ей.— Вижу, — снова уверенно сказала она.Штурман дал увеличение.Действительно, на экране что-то появлялось и исчезало.— Словно сигналы, — неуверенно сказала Маша— Нет у них такой аппаратуры, — отмахнулся штурман.— Будто тире и точки, — настаивала Маша. — Жаль, не знаю азбуки Морзе.— Арамису она известна, — отозвался Мухтар. — Позвольте проявить свои познания. — Подойдя к экрану, он стал всматриваться.— Помехи! — не верил штурман. — Не будет металлический предмет появляться и исчезать.— Тире и точки? — переспросил Мухтар. — Тогда можно прочесть слово.— Какое слово?— Мол.— Мол! Только они могут сигнализировать! И знаете как? Проволокой. Мне при некоторых опытах приходилось этим пользоваться.Штурман уже не спорил: он лихорадочно вычислял новый курс, на который должна была лечь лодка. Снова Росов пошел на снижение и скоро на бреющем полете помчался над самыми волнами.— Ой, не зацепи гребешок! — предупреждал командира Костя в особо опасные мгновения.— Знаю, — отрезал напряженный Росов.Он увидел на льдине людей и сделал над ними круг.Костя и Аубеков сбросили резиновую лодку. Маша никого не рассмотрела как следует. Кажется, их было двое, они лежали на льдине.— Вот он, металлический штырь, — указал штурман на экран, — теперь на него будем нацеливаться.На экране Маша отчетливо видела штырь сброшенной резиновой лодки.— Переберутся ли они в нее? — беспокоилась Маша. Штурман связался с капитаном гидромонитора.— Прошу прощения, Федор Иванович, — сказал штурман. — С вами хочет переговорить наш командир.Командир лодки подошел к микрофону. Маша стоялча с ним рядом. Росов доложил о найденных людях, о сброшенной им резиновой лодке.— Шторм баллов девять-десять, — говорил он. — В лодке долго не продержатся.— Корабль сможет подойти лишь через несколько часов. Наши вертолеты на далекой базе, к вам не долетят.— Не долетят, — подтвердил Росов.— Спешу на помощь, — сказал Терехов.Связь оборвалась.Росов приказал Косте держаться вблизи замеченных льдин и позвал Машу в заднюю кабину. Почти испуганная видом летчика, его мрачным, решительным лицом с глубокими складками у губ, Маша пошла следом за ним.— Вот что, Маша, — сказал он, впервые назвав ее так после злосчастной прогулки в Голых скалах. — Несколько часов людям в лодчонке не выдержать. Не будь вас, знал бы, как поступить.— Не будь меня? — почти обиделась Маша.— Людей с лодчонки надо снять, вот что, — строго сказал Росов.— Но как? — ужаснулась Маша. — Разве вы сумеете это сделать?— Был на севере один такой летчик, который мог. Еще во время войны. Шлюпка в море оказалась. Женщины и ребятишки с потопленного корабля. Шторм был такой же, как сегодня. Он их спас.— А вы?— Попробовал бы, если…— Что?— Если бы вас не было.— Как вам не стыдно!— Рисковать собой, своим экипажем могу, но вами…— Мной?— Видным ученым, женщиной… любимой…— Как вы сказали?— Вами, Маша, рисковать не могу.— Росов, вам я могла бы вверить свою жизнь.— На эту минуту? — испытующе спросил Росов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141