— Мы подчиняемся, сэр, — сразу сменил иностранец тон. — Мы всего-навсего норвежское рыболовное судно… нас занесло сюда штормом… мы склонны рассматривать ваше вмешательство как гостеприимство и заранее благодарим вас. Если вы приказываете, сэр, мы откроем люки.— Александр Григорьевич, вы осмотрите с Федей трюмы, а я отвлеку мистера кэптэна от богоугодных дел. Переводчика не надо, на морском изъяснимся. Приму команду, а потом возьмем буксир с «Лейтенанта Седова».Помощник капитана «Мони» повел дядю Сашу с Федей к трюму.Корабль нещадно валяло. На всей его палубе, казалось, не было уголка, куда не доставали бы волны. Вода мчалась по палубе от одного борта к другому, сливалась в море через низкий борт, и тут же судно зачерпывало не меньшую порцию воды.Люк лишь немного приоткрыли.— К сожалению, сэр, я очень огорчен… У нас не проведено в люк электричество. Такое упущение… Там темно, сэр, как в душе грешника, а у нас нет переносных фонарей, — раскланивался перед дядей Сашей помощник капитана.— Скажи ему, Федя, а то я за свое произношение не ручаюсь… скажи ему, что у нас найдется фонарик.— О'кэй, сэр! — «норвежец» прижал руки к груди. — Я сожалею, но в этот проклятый трюм так неудобно спускаться.Помощнику капитана пришлось сопровождать своих «гостей» в трюм. Фонарик вырывал из тьмы мокрые бревна.И вдруг весь трюм залило ярким электрическим светом. Помощник капитана стал скверно ругаться:— Это опять проклятый паршивец, сын негра и собаки, рыжий Майк! Я набью этому мальчишке глотку его же собственными обезьяньими ушами!— Чего это он? — поинтересовался дядя Саша.— Я ругаю этих проклятых бездельников, сэр.В трюме повреждена электрическая проводка, а кто-то дал ток. Это грозит пожаром судна, сэр…— Слишком много воды для пожара, — усмехнулся дядя Саша.Весь трюм был загружен мокрыми бревнами, распространявшими сырой, затхлый запах. Некоторые из них были с характерными закругленными, «обтолканными» краями, напоминая плавник.— Та-ак, — протянул дядя Саша. — Плавник…— О'кэй, сэр! — закивал головой «норвежец», слишком часто употреблявший американские словечки. — Обыкновенный, никому не нужный плавник. Надеюсь, вы не осудите это невинное занятие?..— Невинное?— О да, сэр! Это никому не нужные бревна… Их вынесло, правда, из ваших рек, но мы вылавливали их в открытом море.— В советских территориальных водах, — поправил дядя Саша.— Ах, сэр!.. Это формальность. Ваша страна слишком богата. Что значат для нее эти крохи, которые подбираем мы, бедные моряки! Это такое невинное занятие.— Это занятие на нашем языке называется браконьерством. Ваш корабль — «морской вор».Иностранные моряки угрюмо молчали, посматривая на мальчика и полярника. Глава шестая. У ПОЛЯРНЫХ ВОРОТ Ледокольный корабль «Лейтенант Седов», ведя на буксире потерявшее управление судно-браконьер «Мони», приближался к мысу Канин Нос. Уже недалеко было Горло Белого моря, эти полярные ворота, открытые в моря Арктики. Арктический рейс заканчивался.Шторм стихал. Волны шипели где-то внизу, под бортом, в кромешной тьме.Ночную вахту нес Алеша.Юные путешественники вызвались дежурить около буксира, наблюдать за тросом, смотреть, идет ли буксируемый корабль следом, и были счастливы, когда капитан разрешил им это. Вахта длилась два часа. Алеша только что сменил Галю. Она немного задержалась, показывая ему луну.Луна «плясала» в небе. Это было очень странное зрелище. Ветер разогнал тучи. Мелькая в разрывах облаков, луна взлетала, стремительно проносилась мимо мачты, касалась капитанского мостика и снова взлетала, словно мостик этот поддавал ее снизу.— Знаешь, Алеша, — тоном заговорщика сказала Галя. — Как бы хорошо было нам, ребятам, иметь свой тайный язык!— Зачем? — удивился Алеша.— Мы бы говорили между собой… и никто бы нас не понимал. Это был бы наш, арктический язык. Ты слышал, какие красивые слова иной раз говорит старпом? Это поморские слова.— Какие же?— Взводень — это волна. Голомянь — открытое море… Порато! В особенности— порато! Это когда хочешь сказать: здорово, много, сильно…— Порато, — усмехнулся Алеша.— Или окаем! Горизонт, значит…— В языке поморов сохранились древние русские слова, — сказал Алеша.— Давайте придумаем наш тайный язык.— Фантазерка! — отмахнулся Алеша.— Я думала, что именно ты поймешь, — смутилась девочка.— Я человек реальный.Галя все не уходила.— Скажи, ты очень восхищен Женей? Она играла, думая, что наш корабль тонет.— А ты?Галя пожала плечами:— Я очень люблю Женю. А ты?— Иди спать.— Хорошо, — согласилась Галя и, вздохнув, понуро пошла на твиндек.Алеша остался один. Он деловито осмотрел трос, пригляделся к качающемуся огоньку «Мони», прошелся по корме, заглянул вниз, где за винтом бурлила вода, но ничего не увидел. Встал спиной к борту и заметил в темноте приближающуюся маленькую фигурку.— Все еще не ушла? — примирительно спросил он, думая, что это Галя.— Это я, — низким голосом отозвался Федя.Подойдя к Алеше, он уселся на бухту каната.— Тебе только через два часа, — удивился Алеша.— Посижу, — ответил Федя.Федя мог все два часа просидеть молча. И все же это было приятно. Федя с новыми товарищами сходился медленно, но Алеша, по-видимому, был ему ближе всех.— Давай так, — предложил Алеша. — Расскажем друг другу свою самую главную мечту.— Давай, — совершенно неожиданно согласился Федя.Алеша сел рядом со своим малоразговорчивым другом.— Понимаешь, я специально добился того, чтобы поехать в Арктику. Я тебе расскажу, может быть, ты поймешь. Обычно этого никто не понимает.— Чего?— Того, что можно отапливаться холодом.— Рассмешить хочешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141