Бортмеханик Мухтар принял это на свой счет и тотчас решил вести гостью в машинное отделение. Маше ничего не оставалось делать, как подчиниться.Они прошли через салон, где два пассажира играли в шахматы, а трое смотрели, потом между двумя рядами занятых кресел, наконец через буфет со столиками.Мухтар открыл своим ключом освинцованную дверь, и они вошли в машинное отделение.— Святая святых, не дышите! — возвестил Мухтар. — Атомная силовая станция!В просторной кабине, примыкая к задней стене, стоял ряд машин уменьшающегося диаметра, связанных общим валом. Маша улыбнулась и сказала, что эти машины походят на игрушечных матрешек: они могли бы войти одна в другую.Мухтар приосанился и снисходительно заметил:— Придется прослушать маленькую лекцию. Пригодится. Другим рассказывать будете. Про атомную энергию немного знаете?Маша кивнула головой.— Атомный реактор у нас в хвостовой части, за этой стеной. В ней несколько слоев свинца, бетона, бария… Не бойтесь, надежно защищает от радиации.— Реактор, конечно, с использованием быстрых нейтронов?Мухтар уважительно посмотрел на девушку:— Правильно. Подаете надежды. Там действительно легкий урановый реактор без торможения нейтронов. Но главное не в этом! Двигатель реактивный. Отверстие в хвосте, наверное, видели? Энергия есть, но какие газы назад выбрасывать?— Нагретый воздух, — подсказала Маша.Мухтар наклонил голову и сощурил без того узкие глаза.— Думаете захватить наружный воздух, пропустить его через реактор и выбросить сзади? Так просто не выйдет. В реактивной камере, где ураном нагревается воздух, огромное давление. Как подать туда свежий воздух?— Сжижить воздух холодильной машиной, — подсказала Маша.Мухтар сначала онемел от удивления, потом сказал:— Можно подумать, что вы бортмеханик атомного самолета, а не я.— Покажите, где засасывается наружный воздух? — попросила Маша.— Нашу силовую станцию окружает кольцевая воронка. Воздух с огромной скоростью влетает в нее и по трубопроводам идет в этот турбокомпрессор. — Мухтар похлопал по кожуху самой большой из сидящих на общем валу машин. — В турбокомпрессоре воздух очень сильно сжимается и, конечно, нагревается.— Сжатый воздух, очевидно, охлаждается в крыльях?— И это верно. Холодный, но по-прежнему сжатый воздух идет на лопатки вот этой турбины…— Турбодетандера, — поправила Маша. — На лопатках он расширяется, снижает давление и температуру и в конце концов становится жидким…— Центробежный насосик подает жидкий воздух в урановый реактор, — подхватил Мухтар. — Воздух охлаждает реактор, а сам нагревается почти до полутора тысяч градусов и вылетает с огромной скоростью через хвостовое отверстие. Тем и создается реактивная сила тяги.— Но часть горячего воздуха вы, конечно, направляете в газовую турбину, которая приводит в движение турбокомпрессор?— Разрешите сдать вам вахту? — спросил Мухтар, застыв в церемонном поклоне.Маша рассмеялась.— А для взлета у вас запас жидкого воздуха в баллоне. Атомного же горючего хватит для полета вокруг земного шара много раз.Мухтар признался, что не осмеливается еще что-нибудь показать столь просвещенной пассажирке и просит позволения с почетом проводить ее до кресла. Маша вздохнула, но согласилась.Во время перелета Маша все же говорила еще раз с Росовым и пообещала Дмитрию Ивановичу вместе с ним осмотреть строительство в Голых скалах.Еще на аэродроме Маше передали распоряжение академика лететь к нему в Проливы. У нее оставалось время, и она нашла Росова. Вдвоем с ним они отправились с аэродрома на стройку. Маша поражена была пейзажем Голых скал. Освещенные прожекторами стройки утесы, сверху белые, с боков черные — на обрывах снег не держался, — они казались перенесенными сюда с мертвой Луны.Маша сказала об этом Дмитрию. Она уже так звала Росова.— Знаете, Маша, — сказал летчик. — Мне захотелось полететь на Луну. Буду глядеть на лунные горы, о вас вспомню.— Для этого вовсе не надо лететь на Луну, — улыбнулась Маша.С утесов, на которые забралась Маша с Росовым, были видны рассыпанные по тундре огни. Электричество вытесняло полярную ночь.— Здесь будет металлургический комбинат, — объяснял Маше Росов. — Говорят, к некоторым скалам тут молоток может пристать, не отдерешь. Какой-то геолог Омулев будто бы это открыл. Прямо хоть монумент ему здесь ставь. И самое интересное то, что завод будет работать не на коксе, а на атомной энергии. Тут и залежи есть. Вы, наверное, ребятишкам об этом не рассказываете. В физике-то, признайтесь, не очень маракуете?— Нет, я физик, — тихо сказала Маша.— Вот бы не подумал. Физику мальчишки любят. А девочки к физике, по-моему, мало расположены.Маша пожала плечами.У подножья утеса остановились нарты. Маше захотелось посмотреть оленей.Внизу их встретил старик в кухлянке.— Очень здравствуй, незнакомый человек! Это что, жена будет?— Жена будет ли — не знаю, а вот завод здесь у вас будет, — смеясь, сказал Росов.— Наша тундра, наш завод, — закивал головой старик. — Наши люди помогают. Раньше за оленями ходили. Теперь сталевары будут. Женщины тоже нужны. Не жена? — Старик присмотрелся к Маше. — Зачем не жена? Хорей держать умеешь? — и он показал Маше шест, которым управляют оленями.Маша отрицательно покачала головой— Я в тундре одну вашу женщину знал. Настоящий человек. Хорей знала, машину знала. И ты жену учи, — обратился старик уже к Росову.Молодые люди, простившись со стариком, пошли к огням тундры. Некоторое время молчали. Оба, быть может, думали о словах старика. И каждый по-своему. Маша — о переменах в тундре, а Росов…Он неожиданно взял Машу за руку:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141