Только свое разрешение надо дать. Ты ж попытай, какие гости будут. Мистер Игнэс… ты ж в Америке был — наверное, слышал?— Постой, какой это Игнэс? Миллионер?— Тот самый бизнесмен. И еще один хлопец с ними.То уж мой дружок будет. Сенатор Майкл Никсон, или Рыжий Майкл. Сейчас в Америке очень известная фигура. Только когда мы с ним хлопцами были, так на «Лейтенанте Седове» плавали. Коммунист к тому же.— Ах, вот как? — улыбнулся Андрей. — Хорошо, поступлю по твоему совету. Разрешение Милевского отменяю. Принять американцев разрешаю.— Вот то добре теперь. Пойду встречу гостей, а то там перед ними Милевский расшаркивается.— Вот видишь, Андрей, — назидательно сказал Степан Григорьевич, — как бы не пришлось тебе в другом уступать.— Не рассчитывай, — сказал Андрей.— Рассчитывать как раз и нужно, по инженерному. Ты решил гнать док вокруг Европы, забыв, что его винтомоторные группы должны питаться электроэнергией с суши, по кабелям, которые лягут в уже построенной части туннеля.Сурен настороженно смотрел на Андрея. Степан снисходительно усмехнулся.— Будет все по-иному, — нисколько не смущаясь, ответил Андрей. — Сурен когда-то предлагал построить атомные станции на Кольском полуострове и на Аляске. Передача электроэнергии на тысячи километров в готовом туннеле очень сложна, передвижную атомостанцию нужно построить непосредственно на доке.— На доке? — обрадовался Сурен.— Есть же атомная станция на гидромониторе! Но мы пойдем дальше. Горючим для нужд Арктического моста будет вода.— Термоядерные реакции! — воскликнул Сурен.— Температура звезд… миллионы градусов… Надо же быть серьезнее, Андрей. Ты же знаешь, какое подводное солнце работает близ Мола Северного в Проливах… Разве мы можем построить что-либо подобное в доке? — усомнился Степан Григорьевич.— Сурен! Что ты знаешь об управляемой термоядерной реакции при обычной температуре?— Очень много знаю. Такая реакция превращения водорода в гелий, управляемая реакция, осуществлена. Использовать для нее элементарные частицы — мю-мезоны, предложил в 1954 году, еще будучи членом-корреспондентом Академии наук СССР, Зельдович. После создания знаменитого подводного солнца академик Овесян как раз и использовал эту реакцию.— Сможет он создать для нас установку на доке?— Конечно, сможет! Замечательно будет! Подводный гигант берет энергию из воды, прямо как у капитана Немо.— Хорошо! Пусть новый подводный док будет называться «Наутилусом»!— Романтика еще никогда не была серьезным техническим доводом, — поморщился Степан Григорьевич.— Без романтики, без фантазии не было бы ни дифференциального исчисления, ни атомной энергии, ни идеи Арктического моста.Степан Григорьевич развел руками. Он сдавался.В кабинет, пятясь, вошел Милевский, за ним два американца и Денис.— Позвольте представить вам, мистер Игнэс, — говорил по-английски Милевский. — Братья Корневы, строители плавающего туннеля.— О, господа! Я так рад говорить на языке своего детства! Последние годы я прилежно вспоминаю его. Очень приятно познакомиться, господа! — говорил по-русски американский миллионер. — Русский язык распространен в Америке. Сейчас едва ли не треть Нью-Йорка понимает по-русски.— А я всегда очень старательно изучал английский язык, — холодно сказал Андрей.— О, я вижу, мы сговоримся на любом языке! Хочется посмотреть ваши грандиозные работы. Вы заразили американцев, у них начинается «мостовая горячка». Они хотят мост в Европу. Вы испускаете опасные бациллы, господин Корнев!— Они не опасны для жизни.— О'кэй! Они очень опасны для кармана. А для американца карман несколько дороже, чем жизнь. Я имею в виду, господа, «пароходные карманы»! — И мистер Игнэс захохотал.— Мистер Игнэс, прошу вас, отдохните с дороги, — суетился Милеаскин.— О, благодарен вам, Лев Янович! Я с удовольствием посижу с инженерами Корневыми… Однако познакомьтесь с сенатором от штата автомобилестроителей мистером Майклом Никсоном… О, я вижу, он уже нашел здесь кое-какого знакомого! Хэлло, мистер сенатор!Майкл Никсон, простой, ничем не отличавшийся от остальных находящихся в кабинете людей, улыбаясь своими веснушками, подошел к Корневу и потряс ему руку.— Мы есть, пожалуй, немного знаком, — сказал он тоже по-русски.— Ах, это он! — воскликнул Андрей, вспомнив последний день нью-йоркской выставки и человека, подтвердившего, что именно американцы спасли модель Арктического моста.— То ж и есть мой корабельный дружок, — сказал Денис, похлопав американского сенатора по плечу. — Мы с ним с того времени и не виделись.— Теперь видеть есть часто-часто… Два часа арктический поезд… туннель… Денис к Майку кофе пить.— Майк к Денису галушки есть! — расхохотался Денис.— В этом есть глубокая правда, господа, — вмешался мистер Игнэс. — Мир нуждается в единой экономической системе. Нужно вместе пить кофе, есть галушки… и торговать, джентльмены, торговать! Это главная выгода нашей жизни.— Мистер Игнэс — философ выгоды, — сказал сенатор по-английски, не сумев подобрать русские слова.Но его все поняли.Руководители стройки и иностранные гости пошли осматривать строящийся док.— Господин Игнэс сказал мудрейшие слова о выгоде, — заюлил Милевский.— О, Лев Янович, по-русски, кажется, надо сказать «лесть»… Выгода не есть мудрость, выгода есть движущая сила.— Но благодаря ей вы стали сторонником моста.— О, у нас в Америке не все есть его сторонники!— У нас тоже, — мрачно сказал Андрей. — Вот хотя бы Лев Янович. Когда-то он называл проект Арктического моста гримасой мозга.— Андрей Григорьевич! Умоляю!.. Старые счеты… Ну к чему это? Ведь теперь я же принимаю ваш проект, принимаю…Мистер Игнэс и Майкл Никсон громко расхохотались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167