– Каллен как-то особенно пристально посмотрел на нее, и Саманте стало не по себе.
– Просто обычное нетерпение. – Она заставила себя беззаботно улыбнуться. – Пора маленьким бестиям начать окупать себя!
Они подъехали к началу трассы кросса. Саманта объяснила Каллену подробно каждый этап, потом они прошли пешком по всей дистанции, предоставляя лошадям пощипать сочную травку, и наконец снова вскочили в седла.
– Готов? – спросила Саманта.
– Приступим, – откликнулся Каллен без особого энтузиазма, хотя и с решительным видом.
Саманта сознавала, как много он потерял за двенадцать лет, и решила начать с легкого галопа. Каллен следовал за ней, стараясь держаться достаточно близко, чтобы в случае необходимости можно было попросить друг у друга помощи. Однако все шло хорошо. Каллен проходил дистанцию с такой легкостью, словно и не существовало этого двенадцатилетнего перерыва в его занятиях конным спортом. Убедившись, что беспокоиться о нем не стоит, Саманта сосредоточилась на другом.
Теперь все ее внимание было отдано Чародею и трассе. Она с удовольствием отмечала, что гнедой преодолевает препятствия уверенно и легко. Они спустились по крутому правому берегу Бренди-Крик, где было прибежище окуней, зубаток, черепах и саламандр, пересекли неширокий водный поток и стали взбираться на левый берег.
Саманта направила Чародея к следующему препятствию: деревянному забору. В неподвижном воздухе флажки по его краям бессильно обвисли. Она бросила взгляд на часы – три четверти дистанции были пройдены за неполные пять минут. Чародей ни разу не отказался прыгать, не испугался. Возможно, к нему наконец приходит зрелость? Может быть… Она заставила себя сосредоточиться на маршруте: Чародей нуждался в ее внимании, ему ни к чему ее надежды, граничащие с отчаянием.
Лошадь свободно взяла последний барьер, и Саманта пустила ее шагом, с удовольствием отмечая, что Чародей и после дистанции с тридцатью препятствиями был бодрым и сильным. Сила, выносливость, живость, ум – именно к этим качествам она стремилась, когда семь лет назад ее увлекла идея создания новой породы.
Саманта рассмеялась, когда конь затряс головой, недовольный переходом на шаг. Ему хотелось еще побегать; резвость молодости требовала выхода.
– Это было просто замечательно! – переводя дух, воскликнул Каллен. – Давай повторим.
– Пожалуйста, предоставляю тебе проделать то же самое на Несси, – улыбнулась Саманта.
– Я и забыл, какое это удовольствие, – признался Каллен.
– Чтобы ты – и вдруг забыл? – Саманта с притворным изумлением взглянула на своего друга. – Ни за что не поверю!
Каллен неопределенно пожал плечами:
– Я езжу верхом только здесь, а так как мои приезды, прямо скажем, не слишком часты, то и практики у меня в последнее время было маловато. Ты только подумай, Сэм, за это лето я только второй раз в седле!
– Грандиозный План скоро все исправит: тебе ведь придется много времени проводить со мной.
– Да, конечно…
На лице его отразилась внутренняя борьба. Было заметно, что он радуется возможным переменам, но боится признаться в этом даже самому себе.
Все утро Каллен и Саманта трудились вместе легко и с удовольствием. Они отъездили очень удачно: обошлось без сбоев и падений.
В жаркий полдень они возвращались в конюшни. Сэм ехал на Достойном, а Каллен – на Дездемоне, сестре Чародея. У конюшни Саманта соскочила с седла, и навстречу сразу заторопилась молодая работница Мерибет Хилл. Она ухаживала за Достойным, Центральным, Несси и еще тремя лошадьми.
– Давайте мне его, мисс Ларк, я им займусь, – сказала она.
– Спасибо, Мерибет. Только пусть он хорошенько остынет: у него выдался напряженный день. Угости его от меня яблоком.
– Хорошо, мэм, – улыбнулась девушка, уводя лошадь.
– Энди, выведи Зигфреду, – крикнула Саманта.
Одетый в живописно изодранные джинсы, Энди с готовностью отправился выполнять указание. Его панковский белокурый гребень покачивал легкий ветерок, серьга в носу поблескивала на солнце. Он вернулся с грузной гнедой кобылой и подвел ее к Саманте и Каллену.
– Какая гора! – поразился Каллен, поглаживая лошадь по раздувшемуся животу. – Когда у нее срок?
– Два дня назад, – усмехнулась Саманта. – Ну, как дела, моя красавица? – Она с нежностью погладила свою любимую племенную кобылу по шелковистой морде.
– Все в порядке, – отрапортовал Энди. – Мы с ней даже немного размялись.
– Да, это настоящий подвиг с ее стороны, – улыбнулся Каллен.
– Ты дама решительная, правда, Зигфреда? – Саманта погладила лошадь по голове. – Бобби ее осматривал?
– Да, – ответил Энди. – Похоже, все идет как надо. Только вот она с жеребенком никак не может договориться о сроках.
– Набрось на нее одеяло, когда закончишь чистить, – распорядилась Саманта. – Моей лучшей племенной кобыле нужно повышенное внимание.
– Хорошо, мэм.
– Где ты откопала это чудо? – спросил Каллен, когда Энди с Зигфредой ушли.
– Кого из них ты имеешь в виду? – хмыкнула Саманта. – Если Энди, то это действительно фигура живописная. Достопримечательность штата, можно сказать. Года четыре назад я приметила его на Национальной выставке лошадей. Потом он стал появляться на выставках каждый год. Я с ним заговорила, и выяснилось, что парень просто помешан на лошадях. Энди работает у меня около года. Он, конечно, со странностями, но лошадей чувствует прекрасно. Может быть, из него получится тренер или наездник. Бобби взял его под свое крыло, чтобы помочь парню определиться.
– Все возможно в этом мире, – глубокомысленно изрек Каллен. В этот момент его желудок громко и настойчиво потребовал к себе внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93