— Да… обладания. Выход демона внутри живого человека, чтобы тот действовал в качестве проводника его силы и, следовательно, являлся носителем отметок Хаоса. Более того, мы сомневаемся и в том, что лорд Саграмосо осознавал, в какой степени его богохульство сделало его уязвимым для этого обладания…
— Его нечестивая жажда поклонения… — добавил капеллан. — На развалинах дворца Саграмосо мы не обнаружили следов Хаоса. Никаких идолов, за исключением его собственных изображений. Он подставил себя, сам того не заметив. Он поверил в то, что является чудесным божеством, и стал марионеткой в руках Тзинча.
Гренцштайн пожал плечами.
— Это не относится к сфере компетенции такого Братства, как наше. Мы должны знать о Хаосе. Все же наша цель не состоит в том, чтобы сражаться с Хаосом, если к этому не вынуждают нас обстоятельства. Об этом мы сообщили поисковой команде Инквизиторов, которые должны прибыть на Каркасон и Ант-ро для проведения расследования,
— Антро вскоре поставят на путь истинный! — пообещал капеллан. Он даже закашлялся, чтобы прочистить горло, потому что спасение мира было делом, затрагивающим эмоции человека.
Ери посмотрел на Библиара:
— Сэр, а не могло ли наличие такого количества сайкория вокруг Саграмосо сыграть роль концентрирующей линзы?..
Ответ на этот вопрос дал Гайстлер:
— Возможно! Хотя это механистическое объяснение. Но Вселенная совсем не похожа на машину, Веленс. Но с некоторой натяжкой можно допустить, что это машина, кишащая жизнями, выступающая из болота мятущегося духа… Прими такое объяснение падения Саграмосо, если оно поможет сохранить тебе разум. Поклоняйся Императору и Дорну, чтобы вычеркнуть из памяти те воспоминания.Очис-ти внутренний взор от фантомных паразитов!
Бифф, пытаясь вспомнить образ, который не давал ему покоя, начал рисовать в воздухе какие-то знаки. Это. было заклинание, с помощью которого можно было бы отогнать страхи. Невидимые и неощутимые до поры до времени, они незримо присутствовали в воздухе, которым он дышал.
Капеллан удивленно повел бровью.
— Ты что, рисуешь crux dentatus inversus… Зазубренный перевернутый крест. Думаешь, этот знак силы помог бы изгнать агента Тзинча, нарисуй ты его вовремя, когда ты сам не являешься психическим адептом? Увы, нет… Хорошим ответом Тзинчу было лезвие топора. Только таким может быть последний ответ противнику Звездного Воина. Оружие, примененное с умом и расчетом. Зазубренный силовой меч и молниемет.
Конечно, это была его, Биффа, идея запустить топор, который разнес грудную клетку сцену амфитеатра в полном вооружении и доспехах! Но, с другой стороны, каким образом сумели бы они отыскать то место, если бы не попались на удочку и сами не влезли в капкан?
Их чудесное спасение и победа над ересью, к большому сожалению, и в самом деле зависели от проклятых «если бы да кабы», которым не было числа.
— Вы чисты, вы ясны, — заключил капеллан Гайстлер. — Денно и нощно молитесь о том, чтобы никогда больше не оказаться в одной компании с нечестивой силой. Все же вы вели себя должным образом. Мы позволим вам помнить о том, как богохульник, восставший против Него-на-Земле, закончил свой путь. Да, Веленс? Что ты так вопросительно смотришь на меня?
— Тот старый гном, приказавший охраннику освободить одного из нас от оков…
— На самом деле он, должно быть, все понял, но слишком поздно. — Капеллан нахмурился. — Он умер прощенным, в какой-то степени. Несомненно, очищая Антро, Инквизиторы будут иметь этот факт в виду.
Библиар подался вперед:
— Тебя волнует… насколько справедливое отношение ждет его?
Ери кивнул.
«Чертов дурак, этот Ери, — подумал Лекс, — нес» еще мучится от того, что не проявил должной активности в своем освобождении! Гораздо лучше было бы, если бы он освободился без посторонней помощи.
Или, если бы Лекс…
Гренцштайн сложил вместе сжатые кулаки.
— Чувство благодарности к тому, кто создал благоприятное стечение обстоятельств, — это одно, а… навязчивое сострадание к автору этих обстоятельств — это другое, Веленс, — сказал он. — Истинная справедливость заклю-чается в воле Императора.
— Вы будете помнить об этом, — пообе-щял Гайстлер, — но вы не получите никаких наград то, как Саграмосо исчез из пространства должно остаться для всех страшной тайной, ие подлежащей огласке ни при каких об-ятельствах. Ничего, кроме того, что вас спасли Библиары, вы не должны рассказывать вашим Братьям. И вы поклянетесь в этом, прежде чем покинете пределы Изолятора. В келью, выстланвернутую в черный шелк. Обращался с ней он с большой осторожностью. Возможно, под черным шелком прятался очередной психотеологический аппарат для завершающего этапа выявления следов обладания.
Нет…
Ибо Гайстлер снял чернильную ткань, и всеобщему взору предстал герметичный ящик с увеличительными стеклами вместо стенок, в каких обычно хранятся живые органы и ткани.
— Если вы когда-нибудь нарушите данную клятву, вас живьем будут окунать в кислоту, чтобы облезла кожа и мясо и остались одни кости, только делаться это будет очень медленно. Потом каждую из ваших косточек покроют проклятиями и ваши скелеты выбросят в открытый космос, где они будут плавать миллионы, а может и больше лет, пока, к своему страху и ужасу, их не обнаружит какой-нибудь инопланетный корабль. Тогда, может быть, инопланетяне, подберут их и вывесят у себя в храме как безделушки для отпугивания злых сил.
Внутри ящика хранилась… правая кисть Дорна, кости .пясти и запястья и фаланги, сплошь исписанные геральдическими знаками.
Настоящая рука Дорна, принесенная из Реклюзия…
Только теперь Лекс понял, как близки они были к гибели, с тех пор как переступили порог Изолятора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87