Что-то она увидела там, и Кром даже знал что: совсем рядом, кажется, только руку протяни, прислонился к коряге его кинжал. Она решила, что сможет до него дотянуться. Кром почувствовал, как возбуждение опять разгорается, и опять ринулся в атаку. Теперь Гордая помогала ему сознательно, у нее была своя цель, и она направляла общее движение так, чтобы… Чтобы!..Но наслаждение настигло ее раньше, и когда она поняла это, то в последнем отчаянном броске выбросила руку, но до оружия не дотянулась. Не хватило всего-то пол-ладони. Она застонала от сладости и отчаяния и покорно ответила на финальный поцелуй. Потом Кром поднялся с колен, а она так и осталась лежать с откинутой рукой, в которой уже не было стремления к цели; широко раскинутые ноги ослепительно белели.Он оценил композицию, усмехнулся и поднял кинжал — на этот раз он положил его близковато. Даже слишком близко. Опять же прав старый Бенджам — одного глазомера мало, нужно поработать над контролем.— Вон там ручей, иди сполоснись, — сказал он, унимая дыхание и видя, что Гордая и не собирается ни сменить свою полураздавленную позу, ни просто пошевелиться. И что-то дрогнуло в его закаленном сердце под воздействием только что пережитой дозы адреналина. — Слышь, чего говорю, — произнес он намного мягче. — Сполоснись-ка.— Да?! — капризно откликнулась пленница, как будто только и ждала его голоса. Она резко приподнялась на локтях, отчего поза приобрела вызывающе-непристойный оттенок. — А вот моя няня говорила, что подмываться холодной водой девушкам вредно.«Тьфу, мрак и тьма, где ж тебе горячей-то взять, кроме как в Нестыни? — растерявшись от собственной мягкости, подумал Кром. — Тоже мне, принцесса без горошины…»— Ну как хочешь, — сплюнул он и уселся в сторонке, чувствуя приятную усталость в мышцах. Дотянулся до тюка со шмотками, достал кусок сухаря и стал с наслаждением его грызть.— Как там, говоришь, тебя звать-то? Акишка?— Акина сан Плей Келли!— Келли?— Акина сан…— Забудь. Будешь Келли. Стану я язык ломать. Значит, ты, говоришь, настоящая прынцесска? Это хорошо… И подмываться не хочешь? — Кром цедил слова подчеркнуто безразлично и как бы в пространство. — Стало быть, будет мой сынок прынцем…Гордая подскочила, словно ужаленная аспидом в белую попку, но вместо того, чтобы опрометью бежать к ручью, она кинулась на него с кулаками!Кром перехватил со свистом рассекавшие воздух запястья, подержал пяток ударов сердца, внутренне поражаясь той силе, с которой она пыталась вырваться. А с виду такая хрупкая… Гордая принялась лягаться, как взбесившаяся кобылка, и когда она всё же умудрилась легонько чиркнуть его пяткой по боку — собственно, Кром не особо-то и уклонялся по все той же причине некоторой расслабухи — чуть оттолкнул ее от себя. Гордая попятилась, споткнулась о тюк с одеждой и плюхнулось на траву. Она низко опустила голову и так по-детски стала тереть глаза кулаками, что у Крома окончательно дрогнуло его знаменитое на всю Гнилую Берлогу самообладание. Одновременно ему пришло в голову, что можно уже и продолжить обкатку «трофейчика».Кромвелу приглянулась ее смесь энергичной строптивости с детской непосредственностью. И ведь поди ж ты, произошедшее ничуть ее не подломило, хотя глаза искрились слезами.— Что? — оскорбленно проговорила она. — Справился со слабой девушкой? Больше-то вы ни на что не способны, хваленые кугуары! Мрак и тьма, мрак и тьма, — скривив губы, передразнила она действительно любимое проклятие любого из солдат герцога, — а воевать можете только с женщинами.То ли она была глупа как пробка, что осмеливалась говорить такое кугуару, то ли, внешне бодрясь, на самом деле внутри сломалась и искала смерти.Кром и впрямь подумал, а не окунуть ли ее башкой в Нестынь — кугуары привыкли дарить смерть всем желающим, тем более так рьяно. Но в этот момент ему почудился какой-то звук со стороны реки. Он сделал быстрое движение к Гордой, зажал ей рот ладонью и мгновенно подхватил кинжал:— Молчи!Звук повторился. Похоже, на реке кто-то переговаривался.Гордая чуть откинулась, отстранясь от руки.— А если я сейчас закричу? — вредным шепотом осведомилась она, и Кром заметил, что слезы уже просохли. — Это ищут меня. Вот закричу, и что тогда?— Тогда я брошу тебя тут и уйду, — спокойно ответил он. — Пусть подбирают.— Да? — Гордая недоверчиво вытаращила глазищи.— Это люди герцога, может быть, человек десять. С ними ты не скоро уйдешь с этого укромного места. Или понравилось? Тогда кричи. У них фантазия богатая, изведаешь много нового, — пообещал Кром, вспомнив брехню Кешки. — А мне крикливая без надобности, — добавил он, делая вид, что собирается уходить. Она схватила его за рукав, шепча испуганно:— Если бросишь, то не получишь за меня ни гроша выкупа!— Значит, не получу, не велика потеря. А тут и без выкупа все мечтают первыми тебя найти: солдатня в замке давно наслышана о твоих прелестях, — на всякий случай еще припугнул он, потом сказал: — Ладно, сиди тихо.Кром проверил — заряжен ли самострел — просто по привычке; он всегда был заряжен. И осторожно скользнул сквозь заросли хвоща ближе к реке.Вниз по течению Нестыни плыла лодка, в ней сидели шестеро, и еще один стоял посредине, шаря взглядом по прибрежным зарослям. «Уф, не кугуары…» — перевел дух Кром. Да кугуаров они бы и не услышали до самого приближения вплотную, а эти тихо переговаривались. Лодка подплыла ближе, и Кром уже мог различить лица: стоявшим был шериф Враньеш собственной персоной и глядел он почти в ту сторону, где находился проход в стене хвощей. Значит, ищут поблизости от замка. Догадались, дядька Бен подсказал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85