А отступать ей так или иначе было некуда.
Произведя небольшую инспекцию холодильника, старик раздобыл буженину, сыр и аппетитный кусок капустного пирога, сопровождая каждую находку радостным возгласом. Со всем этим они переместились в гостиную, где Кэт была усажена в кресло перед сервировочным столиком, а сам хозяин устроился за рабочим столом, позаботившись предварительно сунуть гостье пирог прямо в руки. Откусив, ему на радость, большой кусок с угла, Кэт временно отложила пирог, чтобы соорудить пару бутербродов совершенно о себе забывшему Максиму Андреевичу. Она снадбила старика бутербродами и поначалу наблюдала за его компьютерными манипуляциями, с удовольствием уплетая пирог. Мельтешение картинок почти ни о чем ей не говорило, а в кресле было так уютно. Вскоре от пирога не осталось ни крошки, а Кэт незаметно задремала.
Она погрузилась в мягкий свет, весь в трепетании переливчатых теней – так бывает в солнечный день в лесу. Скользящая игра светотени казалась ласковой и живой, и, между прочим, Кэт знала, что так оно и есть. Это был не кто иной, как ее старый знакомый – слег. Почти невидимый, он и говорить умел без голоса и без слов: следовало лишь открыться для общения, и все становилось просто. Такое с ней было на Хассе – периферийной, богом забытой планете, откуда ее чудом вытащил Ян Никольский. Теперь, во сне, она вновь ощутила ту же простоту и ясность.
«Убери опасения из своих эмоций. Как частица Целого ты не можешь быть забыта и покинута. Ты приобщена к Силе...» – таков был смысл его обращения к ней, и во сне Кэт понимала, что это безоговорочная правда. Но все равно возражала: «Я так далеко. Я так слаба. И я сама по себе...»
«Расстояние не имеет значения», – отвечал слег, вновь, конечно же, не словами, а ощущением теплой дружественной общности, дарующей иллюзию, что в любых обстоятельствах, как бы ни было тяжело и страшно, она находится под надежной защитой и иначе просто не может быть.
Тут Кэт услышала иной, настоящий голос, зовущий ее по имени. Сон стал ускользать, а вместе с ним и ясная уверенность в чьих-то незримых участии и поддержке. Проснувшись окончательно, она ощутила себя покинутой, словно дитя, вырванное из материнских объятий. И все же ей было грех пенять на судьбу, подарившую неожиданную помощь в лице Максима Андреевича – этого чудесного, хоть и чужого практически человека, случайного знакомого. Оказалось, что он не терял времени даром и действительно кое-что отыскал в своих компьютерных дебрях.
– Ну вот, Катенька, думаю, это именно то, что нас интересует, – сказал он с удовольствием, щелкая клавишами. – Начнем с компании HARWOOD.
Кэт с удивлением наблюдала, как на экране сменяют друг друга часы и часовые механизмы не просто очень старинных, а прямо-таки древних моделей.
– Джон Гарвуд в начале двадцатого века придумал часы с автоматическим заводом. Представьте, он создал их вручную! – восхищенно сообщил старик. Кэт пока ничего не понимала. – Один из его потомков, тоже Гарвуд, возродил семейную традицию и занялся производством часов, сейчас его отпрыск возглавляет часовую компанию. Не слишком известную, поскольку производит она в основном коллекционные часы ручной сборки ограниченными партиями, а также по индивидуальным заказам. – На экране появилась фотография шефа и сотрудников перед зданием HARWOOD – трехэтажным и, как ни странно, довольно простеньким. – В последнее время фирма пытается расшириться за счет моделей попроще, более массовых тиражей. Их распространением, как я понимаю, и занимается этот ТАЙМ-ЭЛИТ. Вот вам, пожалуйте, не успел сделать запрос на сайт, как мне моментально настрочили бланк заказа их продукции.
Максим Андреевич обернулся к ней с листком. Кэт взяла его, покрутила, разглядывая:
– Значит, я теперь специалист по часам?..
– Эксперт-консультант, если не ошибаюсь, – кивнул старик. Кэт поглядела на реквизиты фирмы в Лондоне, на адрес отделения в Москве и, поморщившись, убрала бланк в поясную сумочку.
– Позвольте спросить, – сказал старик, – а вы, мнэ-э... что-нибудь смыслите в часах?..
Они вместе взглянули на экран, где мелькали модели уже более современных наручных часов, хронографов, хронометров, кажется, даже барометров.
– Ну, наверное, смыслю... – неуверенно сказала Кэт. – Я вообще-то люблю их покупать. – В самом деле, была у нее с детства такая слабость – подолгу застревать у витрин часовых магазинов и ларьков. Хотя новые часы она покупала редко – слишком дорогое это было удовольствие, если, конечно, приобретать то, что ей нравится. – Думаете, это мое призвание? – спросила Кэт.
– Что, покупать? Ну в этом-то я не сомневаюсь, – хмыкнул старик. – Но вот что касается предоставления вам вакансии эксперта в столь престижной фирме... Возможно, это просто прикрытие для какой-то иной деятельности?
– Шпионской, что ли? – ухмыльнулась Кэт, однако невесело.
– А это вам должно быть виднее, – развел руками Максим Андреевич. – Все-таки, согласитесь, я не настолько много о вас знаю, чтобы строить догадки.
– Верьте или нет, но я понимаю не больше вашего. – Она вздохнула, подумав о том, что злоупотребляет его гостеприимством. – Как вы считаете, я уже могу выйти из дома? – спросила она, не очень, правда, ясно представляя, куда пойдет и как будет действовать в дальнейшем. Погулять в одиночестве и все обдумать? Возможно, так и следует поступить.
– Боюсь, вам пока рано выходить. Им должно быть ясно, что вы где-то в доме; скорее всего, ведется наблюдение за выходами, возможно – активный поиск...
В этот момент, словно в ответ на его слова, раздался звонок в дверь.
Оба замерли, Кэт – мигом облившись холодным потом, старик – словно закаменев:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87