— нахально спросила я, начав разговор первой.
— Ты прибыла очень кстати, — произнес он с издевкой. Да, голос у него был хорошо поставлен, чего нельзя было сказать о его внешности. — Но ты серьезно повредила мой замок, — с хозяйской угрозой в голосе продолжил он. — И будешь за это наказана!
— Хорошо, — не стала возражать я: чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. — Только сначала проводите меня к Эйвам.
— Я провожу тебя к твоему Эйву! — загрохотал Риграс, моментально наливаясь краской. — И ты с ним больше уже никогда не расстанешься — будешь вечно висеть на своем обычном месте, у сердца!!! — И зарычал, обращаясь к конвойному: — В лабораторию ее!
— Но, ваша милость, лаборатория повреждена… — пробубнил из-за моей спины гхетп. Ха, повреждена, мой дорогой, — это мягко сказано!
— Знаю! — гаркнул Риграс и вдруг из красного сделался зеленым. — Где мой мешкот?!! — заорал он в следующий момент, становясь уже белым, словно лист ватмана. С ума сойти можно, не злодей, а прямо калейдоскоп какой-то!
— Не знаю, ваша милость, я не видел… — совсем уже растерялся мой конвойный. — Мы там…
— Что «вы там» делали, я пронаблюдал, об этом у нас будет отдельный разговор!!
Я чувствовала, как гхетп виновато топчется за моей спиной, и мне стало его жалко. Тоже все-таки человек, хоть и гхетп.
— Если вы имеете в виду ртутное облако — так оно вон оно, на экране, за вашей спиной, — просветила я вспыльчивого лорда. Он крутнулся назад, уставился на экран, злобно чертыхнулся и коротко распорядился:
— Вернуть!
— Но как же мы его, ваша милость… — прогудел за моей спиной гхетп.
— Заткнись, болван, я не к тебе обращаюсь! — огрызнулся через плечо лорд и повторил:
— Вернуть, я сказал!!!
Повисла тишина. Ничего в природе после приказа Риграса пока что не менялось: мешкот продолжал парить настоящей амебой космических глубин, устремляясь на встречу с ксенли, помощники лорда так и сидели неподвижно в своих креслах спинами к нам.
— В чем дело?! — зарычал Риграс. — Сколько раз я должен повторять приказ?!!
И тут неожиданно заговорил помощник, сидящий слева от пульта.
— Можешь повторять свой приказ до третьего пришествия! — выдал он и поднялся из кресла. На Риграса он даже не глянул — так, мелочь какая-то пузатая лезет под ноги, — просто легонько отодвинул его ногой в сторону, постоял мгновение и пошел ко мне.
Конвойный меня почему-то отпустил, я стояла теперь гордая и свободная и растерянно наблюдала, как ко мне приближается…
М-мамочки… Я что, уже брежу наяву?.. Впервые в Экселе я видела нормальное человеческое лицо… И это было его лицо.
— Ах ты так? — опять завел за его спиной Риграс уже совсем другим, странно изменившимся, скрипучим голосом. — Так я заставлю тебя слушаться!.. — И взвизгнул командно: — Дорлвел! Взять его!
Пустое кресло, из которого только что встал… Стас, вдруг сорвалось с места и ураганом налетело на… лорда. Смачно впаявшись ему аккурат под пятую точку, оно взвилось свечой вверх вместе с орущим благим матом Риграсом, сделало с ним круг почета под потолком вокруг люстры, стремительно понеслось к дверям и грянулось в них, словно бронебойный снаряд с изрыгающей проклятия живой начинкой. Начинка после удара временно заглохла, двери распахнулись, пропуская хозяина, и захлопнулись за спинкой его дикого, как необъезженный мустанг, кресла.
Это было то еще зрелище! Что там твои скачки с препятствиями! Я не сразу оторвала взгляд от закрытых дверей, не решаясь опять взглянуть на… этого Стаса. Неужели бывают такие совпадения — имени, внешности?.. Или…
Я наконец повернула голову и внимательно вгляделась в него. Теперь я видела разницу. Этот Стас был явно старше — не столько внешне, как по самому выражению лица и, главное — глазами — жесткими и очень глубокими; знакомы мне в них были только едва заметные задорные искорки в самой глубине. И еще — никогда Жуть не смотрел на меня так, как смотрел сейчас этот… мужчина. Он внимательно оглядывал меня всю, с головы до ног, будто на мне было сейчас надето шикарное бальное платье или, наоборот — какое-то невероятное рубище. Я невольно бросила на себя взгляд — ничего такого особенного: джинсы, майка, кроссовки… Если, конечно, не учитывать, что я только что прогулялась в этом наряде через всю вселенную. О! И даже ремень от «Щекотуна» все еще перекинут через плечо…
Стас вдруг протянул руку, коснулся моей щеки и произнес по-русски:
— То же выражение.
Потом, словно смутившись, опустил руку. Мне почему-то показалось, что он сейчас волнуется — не меньше, чем я. Наверное, я должна была что-то сказать, но мысли все куда-то попрятались, а сердце колотилось уже где-то в самом горле — захочешь, а ничего не скажешь.
— Познакомимся?.. — помедлив, предложил он. И назвался:
— Стас Жутов.
…Вот так. От такого-то женщины и валились во все времена в обмороки. Может, и мне свалиться, пока не поздно, пока он еще не ушел куда-нибудь, а стоит напротив и смотрит на меня такими глазами?..
— Жуть?.. — тихо выдохнула я.
Он удивленно поднял брови и улыбнулся, а потом немножко поморщился:
— Не люблю своего прозвища.
— Почему?..
— Оно женского рода… А ты ничего не забыла, принцесса?
— Что?..
Я подумала, что выгляжу в его глазах скорее всего вовсе не принцессой, а полной тетехой, способной произносить только односложные слова.
— Сказать мне свое имя. Ах да!
— Вера.
— Вера… — повторил он. И вдруг — не знаю, почему это произошло, откуда нахлынуло: что-то горячее, как кровь, терпкое, как все мои непролитые слезы, и сильное, словно штормовая волна, летящая к берегу, подхватило нас и толкнуло навстречу друг другу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111