Теперь Чарли заметила, что клыки у него вроде как подросли, по крайней мере выдаются чуть больше, чем полагается для нормального человеческого оскала. Но вполне могло быть, что это ей только показалось с испугу.
— Что, так заметно? — спросил он, пристально глядя на Чарли.
Она не ответила, на ее лице и без того было написано слишком многое. Впрочем, как и на его, Чарли невольно вспомнила гипнотический взгляд Майкла — живого мертвеца, что торговался за нее с Лядовым — и опустила глаза.
— Да, ты лучше подлечись… Мы справимся, не волнуйся. Постараемся справиться.
Он кивнул, ухмыляясь:
— Вам в любом случае пришлось бы справиться. У меня, можешь себе представить, бездна дел. Дела Лидера, безусловно прежде всего, но сейчас он меня не звал. А остальным теперь придется подождать.
Она хотела возразить, что они-то его звали, но из его слов весьма недвусмысленно выходило, что и они попадают под категорию «остальных», которым «придется подождать». Если бы она попробовала оценить ситуацию хладнокровно, со стороны, то пришла бы к выводу, что он на нее за что-то злится, и даже сообразила бы за что, но где уж там! Чарли вздернула подбородок:
— Желаю скорого выздоровления! — Обернулась к старушке, глаза — как серое зимнее небо: — Хэги! Полагаю, что вам тоже придется остаться: больным ведь необходим уход.
Та только махнула рукой, вздохнув горестно:
— Идите уж. Я догоню.
Чарли слабо верилось в то, что старушка сможет их догнать, пока ведь оставалось неизвестным, что ждет их за пределами ее маленькой «крепости». Но возражать она не стала, Леха только что доказал ей: в Игре, как и в жизни, можно рассчитывать лишь на себя, поэтому каждый здесь волен действовать по своему усмотрению, на свой собственный страх и риск. Она вопросительно взглянула на Юру — тот кивнул, поднимаясь из-за монитора. Итак, выход из корабля открыт, возможно, что для кого-то он уже стал входом — должны же их захватывать, вязать, куда-то тащить?..
Юра-сан сообщил, невольно ответив на ее мысли:
— На борту никаких гостей.
«Нет, значит, будут, — подумала Чарли. — Или их ожидают снаружи?..»
Крис, уже стоявший рядом, с ребенком на руках, спросил тихо:
— Может, и его здесь оставить? А старушка присмотрит.
Чарли заколебалась: будет ли Ник здесь в большей безопасности, чем рядом с ней? Кто может за это поручиться? Как лучше его уберечь? Разве что… Она сняла с себя металлический пояс и осторожно надела его на Ника — у нее имелся свой собственный «защитный пояс» — наручный, застегнула — удивительно, что ему, как и ей, пояс пришелся впору, точь-в-точь, жаль, удивляться было некогда. Чарли потянула из кармана и ложку, но Крис, глядевший на нее в упор, сказал:
— Оставь. Удача нам понадобится больше, чем ему. Не забывай, что у Хэги еще есть часы.
— Закройте корабль, когда мы выйдем, — сказала Чарли старушке.
Та кивнула на дверь:
— Иди уж, не указывай! Я уж тут как-нибудь… Разберусь!
Чарли развернулась и пошла к дверям, так и не взглянув больше на Леху: все, распрощались! Однако он, как и остальные, направился за нею следом: их путь лежал в медблок, так что всем было какое-то время по дороге. Расстались в лифте; вместе с Лехой и Хэги лифт на уровне «лаборатории» покинули: Светик, которая вольна была в своих передвижениях, Крис с мальчиком на руках, а также Юра-сан, туманно намекнувший, что ему «надо»; словом, к открытым дверям, а точнее, к сквозному, как арка, проему «парадного» шлюза Чарли прибыла в полном одиночестве. Ничто, конечно, не мешало ей выйти вместе со всеми в медблоке и подождать их там, возможно, что ее отказ был воспринят ими как глупое показное упрямство. Но она-то просто воспользовалась случаем, чтобы закрепить для себя урок, раз за разом, наотмашь, как пощечина, преподносимый ей жизнью: «Каждый волен в своих поступках, никто не обязан жертвовать ради другого собственными интересами, поэтому заруби наконец на своем прелестном носу правила волка-одиночки: тебе никто не нужен, тебя никому не приручить, ты одна, ты дикая и ты сама по себе».
К выходу, плотно забитому тьмой, она не пошла, а остановилась у границы шлюза, в желтоватом полумраке «прихожей», так, чтобы ее не было видно снаружи, и прислонилась спиной к стене. Ей было не по себе, мрак и глухая тишина, царящие за границами корабля, казались зловещими, собственно, такими они и были; ей, по правде говоря, стало бы сейчас гораздо легче, если бы оттуда кто-нибудь подал голос и предъявил какие-то требования, например приказал бы выходить «по одному с поднятыми руками». Тогда по крайней мере все встало бы на свои места. Сейчас же во всем происходящем чувствовалось странное нарушение правил — негласных, издревле наработанных человечеством в самых разных областях деятельности — от рыболовства до вымогательства крупных денежных сумм: вычислил, поймал, затащил, ну и?.. Вымогай уже, что ли! Не томи! Впрочем, Лидер был одним из Игроков, стало быть, не человеком, так что одному дьяволу было ведомо, что у него теперь на уме и чего можно от него ждать дальше. Но готовиться надо к худшему.
Чтобы отвлечься от мыслей, которые, куда ни плюнь, оказывались мрачными, Чарли занялась вдумчивым разглядыванием окружающего: в стене напротив располагались ниши для скафандров, набитые старушкиным барахлом и обувью: маскировочный плащ, газовая шуба, кеды-легкоступы, светящиеся грязевики — в общем, было чем порадовать глаз.
Внезапно веселенький старушкин гардероб загородило Лехой, он словно только что стоял рядом или вышел из стены справа, сразу развернулся и оказался прямо перед Чарли, лицом к лицу, как раз на расстоянии вытянутых рук, которыми он уперся в стену за ее плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102