Не исключено, что Лядов — тот самый Игрок, которому достанется Ключ. Вот тебе краткий отчет. Поэтому я хочу, чтобы меня увели. Понятия не имею, что надо делать и смогу ли я что-нибудь сделать, но я попробую. А ты, если хочешь, можешь считать себя вне Игры — ускользай, прячься, найди себе какой-нибудь теплый угол… На зиму. Я помогу тебе бежать из города.
Крис сидел, опустив глаза, с окаменевшим лицом. Наконец процедил сквозь зубы:
— Не мне. Надо спасать отсюда мальчика. И старика.
Чарли закусила губу. Жестоко. На что способен Хранитель без Ключа, лишенный оружия? Из крупной фигуры он превратился в пешку и имеет полное право выйти из Игры, потому что стал простым человеком, который может очень немногое. Это ей, несущей на руке верную смерть, легко рваться в бой и говорить красивые речи. А человек теперь из-за нее останется здесь, среди вампиров, на верную гибель. И ведь что самое главное — никакими уговорами его уже отсюда не прогонишь.
— Эх, молодец парень! — сказал Лобстер. — Только меня-то тебе уже не спасти. Сам виноват — не уберегся. Куда ж мне бежать? Мне теперь тут с вами самое место. А вот насчет мальчонки, это ты прав — пропадет он здесь. — Старик взглянул на Чарли: — Как думаешь?
Она в ответ угрюмо кивнула:
— Я поговорю с Посредником. Он…
Тут Ник подал голос — авторитетно и с апломбом, явно стараясь держаться в духе беседы наравне со старшими:
— Я-то как раз не пропаду! Да я себе этих… артефаксов где угодно столько соберу!.. Хватит, чтобы им весь город спалить!
— Так уж и весь? — недоверчиво прищурился Лобстер. — А не жалко?
Ник ненадолго задумался. Наконец признался:
— Жалко немножко. А что делать, раз они такие?..
— Вы что, все решили остаться?.. Они в ответ дружно кивнули. Первые кандидаты в жертвы за великую идею. Твои друзья. Самые близкие люди. Все правильно: самые близкие всегда бывают первыми, потому что они близко. Куда как лучше было бы жертвовать чужими. Или не лучше. Проще.
Чарли усмехнулась кривовато:
— Спасать, значит, некого?
— Как это некого? — удивился, даже обиделся Ник. — Вон сколько народа! — Он повернул голову в сторону костра. Там как раз вновь наметилось оживление, в основном среди особ женского пола. Причина ажиотажа выяснилась быстро: у решетки вновь появился охранник, за ним возник еще один. Первый зашел в клетку, встал посредине, уперев руки в бока. И сразу к нему со всех сторон бросились женщины, словно к звезде экрана, только что не налетели, требуя автографов, а просто окружили на расстоянии в шаг. Охранник невозмутимо оглядывался, игнорируя женский хоровод вокруг своей особы: это был момент его триумфа, и он максимально его растягивал. Когда «фанатки» дошли до кондиции, готовые уже чуть ли не срывать с себя платья, он шагнул вперед, разомкнув руками их строй, и ткнул пальцем в направлении Чарли, почти идеально копируя жест своего хозяина. Все взоры обратились на четверку, скромно сидящую на отшибе; Крис с Лобстером ощутили одновременно желание пригнуться, словно под перекрестным обстрелом. Чарли, вздохнув, поднялась с соломы, ободряюще подмигнула на прощание Нику и проследовала к выходу, высоко задрав нос. Перед ней расступались, вслед ей неслось сдавленное шипение.
Ее провели через посадочную площадку мимо хозяйского флаера, по-прежнему открытого: сам Лядов забыл, видимо, что секрет закрытия личного авто хранился им в глубокой тайне от подчиненных. Гризел вокруг сиял девственной зеленой чистотой — ни следа недавней вампирской оргии, ни даже пятнышка крови, капнувшей с клыков: успели уже все вылизать, не исключено, что и в буквальном смысле. Посреди городского сияния и шума на зеленом газончике перед маленьким китайским домиком стоял открытый флаер: поистине мирная сентиментальная картинка. Только почему-то хочется треснуть по ней изо всех сил чем-нибудь тяжелым, чтобы разбилась вдребезги.
Зайдя в «пагоду», они спустились по маленькой лесенке, ведущей к лифту: прав оказался Крис, по крайней мере один-то лифт в доме имелся — просторный, весь в красных цветочках (по мнению Чарли, здесь были бы больше уместны черепа и кости). Поехали на второй этаж. Остановились. Едва лифт начал открываться, в него хлынула мягкая волна музыки. Чарли подтолкнули в спину, и она вступила в большой зал, уставленный редкими столиками. За столиками сидели господа в смокингах и разодетые дамы. Стены и потолок играли радужными переливами, создавая ощущение сказочного полета; с одной стороны зала возвышалась небольшая полукруглая сцена с настоящим оркестром, напротив кружилась пара; с другой располагался бар с настоящим барменом. В центре стоял высокий прозрачный цилиндр, внутри него сидела девица — совершенно голая, рыжая и мрачная. Она показалась Чарли знакомой, хотя на расстоянии трудно было утверждать это наверняка.
Охранники в черных масках остались в лифте, к Чарли шагнул сбоку человек в белом костюме, похожий на стоматолога из-за прикрывающей лицо белой маски («Выбирайте любой цвет, главное — чтобы соответствовал прикиду!»). Ухватив «гостью» стальными пальцами за. локоть, он повлек ее в зал.
Проходя мимо «стакана», Чарли споткнулась и «случайно» ударила локтем в стекло. Разбиться оно, конечно, не разбилось, но девица внутри подскочила, и, совершенно игнорируя Чарли, принялась метаться, кидаясь на прозрачные стенки с поистине звериным отчаянием. Тут Чарли окончательно ее узнала: это была одна из тех троих «разноцветных», что увезли Ларри, — рыжая, самая из них деловая, с которой он вел переговоры.
«Стоматолог» ухватил Чарли покрепче, чтобы больше не падала, и повел дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102