Мир, внезапно развернувшись, превратился в плоскую картинку, пробитую посредине, — в глянцевый цирковой билет, нанизанный на резной бивень и улетающий по этому бивню, вертясь, все дальше и дальше вниз, в то время как пес скакал вперед сквозь туманную мерцающую бездну, и мощные мышцы размеренно ходили под седоками. Кругом что-то мелькало, двигалось, порой прикасалось, то щекоча, то толкаясь, то давя шершавым боком. Ник лег на живот, глядя вниз — на убегающий из-под собачьих лап, непрерывно растущий мост.
Рой фиолетовых искр на волнистых серебряных струнах проплыл мимо Чарли, она протянула руку, и струны стали музыкой, искры заскользили меж пальцами, рождая слова:
Безумьем полон этот свет,
Полна безумьем тьма,
Иного объясненья нет,
И я схожу с ума.
Она повернула к Лехе бледное лицо с распахнутыми глазами:
— Ты слышишь?.. Он кивнул:
— Не иначе как местная радиоволна.
— Очень в кассу, — неожиданно произнес Алекс. Это были первые слова, которые Чарли от него услышала. Она не опускала руку — поймала волну «за хвост», и песня продолжала звучать:
Безумны звезды и луна,
Безумны небеса
Плыву, безумию сполна
Доверив паруса.
Позади раздался всхлип. Они обернулись: Лобстер сидел посреди черной спины, опутанный по рукам и ногам голубой трубкой, и тихо плакал, не в силах даже вытереть с лица слезы. Конец трубки терялся у него во рту, другого конца видно не было. Ларри с Крисом кинулись его распутывать, даже Ник поднялся с пуза и стал помогать, Лобстер, всхлипывая, слабо сопротивлялся, но где уж ему было с ними справиться. Стоило им освободить его от пут, как трубка выскользнула у них из рук и, извиваясь по-змеиному, унеслась куда-то в пространство, затерявшись в неизвестном направлении — они даже не успели ее понюхать. Да в этом и не было нужды, достаточно было понюхать Лобстера.
— Что-то качественное, — авторитетно определил Крис.
— Змеевик! — с непередаваемым надрывом произнес Лобстер, простерев в пространство осиротевшие руки.
Любой безумен человек,
Что в этот мир вступил…
Звучала песня. А пес летел, размеренно выбрасывая лапы на вырастающий перед ним, опережая его на шаг, исполинский «палец». Далеко впереди уже крутился новый цветной билетик — пока еще не пробитый, и они мчались к нему, стремясь исправить это упущение. Он быстро увеличивался и скоро стал виден как на ладони — смешной и примитивный плоский мир, похожий на картину без рамки, в которую не хочется вновь погружаться, потому что никогда не найти в ней той воли, полноты и многомерности. Приближаясь, изображение на картине росло и как-то вдруг захватило все пространство, стало объемным: застывшее пасмурное небо над рубленым домиком, одиноко торчащим посреди однообразной равнины. Пес совершил прыжок в сторону за мгновение до того, как «палец» с оглушительным сухим треском пробил равнину и канул, словно растворился в проделанной дыре, очень напоминающей пробой от гигантского дырокола. Пес стоял рядом с этой дырой на поверхности болота, как на твердой площади — помнится, он и раньше обладал способностью не проваливаться в него, но похоже было, что в безвременье это стало свойством самого болота.
— Я примерно помню, как мы тогда шли. — Крис указал на свою старую обитель, видневшуюся невдалеке: — От дома — вон в том направлении…
— Погоди. Сначала оглядись здесь, прислушайся — короче, настройся. Сейчас все может быть гораздо проще… — Сам Леха, говоря это, с интересом разглядывал дыру — с их позиции было видно только, что в дыре пусто и черно. — Заглянуть бы туда поконкретней.
— А может быть… — начал Крис и переглянулся с Лехой.
— Давай! — Леха стукнул пса меж лопаток: — Лидер! Ныряем!
«Экс-Лидер», — внесла Чарли мысленную поправку, невольно затаивая дыхание: пес сиганул в дыру, уже на лету взвыв — переливчато и протяжно.
Это походило на бездну под плоским черным небом, в котором висит, ничего не освещая, тусклая луна. Потому что освещать ей было, собственно говоря, абсолютно нечего. Пес поначалу падал, потом стал куда-то двигаться, перебирая лапами, как в воде — они ощущали это по движению его лопаток. Сам зверь идеально сливался с окружающей чернотой.
— Кажется… я его вижу, — неуверенно произнес Крис, а потом крикнул так, что у всех заложило уши: — Вижу! Есть! Вон он!
Чарли огляделась внимательней и поняла, что он имеет в виду единственное размытое пятнышко в далеком далеке на плоскости неба, похожее на ту категорию звезд, что может увидеть не каждый человек, а только обладающий хорошим зрением.
— Алекс, видишь его? — Теперь Крис говорил тихим, взволнованным голосом. — Поворачивай туда!
Вскоре они уже неслись к звездочке — сначала в пространстве, поднимаясь все выше, потом пес перевернулся спиной вниз, коснулся всеми четырьмя лапами твердого небосвода и помчался «по небу». Они поняли, что местной «луне» не мешало бы все-таки светить поярче, когда на их пути стали попадаться мертвецы; под плоскостью болота не оказалось ничего похожего на лягушек, пиявок или растения; здесь были только мертвецы, развешанные на невидимых веревочках под самым «небом», словно рождественские сюрпризы, которые полагается сшибать с завязанными глазами, чем, собственно, им и пришлось заниматься, а повязки на глазах заменила полная темнота. Большинство «сюрпризов» досталось, естественно, псу; догадаться о приближении покойника удавалось, только когда он загораживал собою «цель». Сама «путеводная звездочка» становилась между тем все ярче и виднее, постепенно приобретая квадратные очертания. Чарли не верилось, что мертвецы — это последнее препятствие, к тому же пассивное, на их нелегком пути к победе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102