Ее брат был непростым человеком, и он никогда ничего не делал без достаточных оснований, даже если речь шла об обычном приглашении на обед. Что же такое в Джилли Прескотт заставило Макса покинуть мавзолей, в который он превратил свой собственный дом?
– Я рада, что Джилли тебе подошла, – повторила она.
– Да.
Его взгляд блуждал по пейзажу за окном – гавани, где покачивались суда, но Аманда понимала, что он думает о чем-то своем.
– Я опасалась, что она покажется тебе слишком молоденькой, – торопливо сказала она, испугавшись этой внезапной рассеянности, сменившей его искреннюю веселость.
– Слишком молоденькой для чего? – спросил Макс, снова поворачиваясь к сестре. – Она уже достаточно взрослая женщина, которая, кстати сказать, вовсе не переживает из-за пышности своих форм.
Так, значит, он заметил! Хотя девушка была невзрачная и нестильная, он все же обратил внимание на ее тонкую талию и изящно округленные бедра. Положительно, его мысли о Джилли Прескотт принимали какой-то уж очень интересный оборот!
– Дорогой, я хотела сказать, что она слишком юная, чтобы примириться с твоим ужасным характером! Я ее предупредила и надеюсь, она оказалась достаточно благоразумной, чтобы следовать моим советам и стараться быть паинькой!
– Она старается, но я проявляю свой ужасный характер, только когда имею дело с дураками, а она отнюдь не дурочка. По крайней мере на рабочем месте.
– Чем она занята в свое свободное время, тебя вовсе не касается, Макс!
– Не касается.
– Так в чем же дело?
Его лицо сразу же стало таким замкнутым, что Аманда в душе обругала себя за излишнюю торопливость.
– Нет, ничего. Ты права, ее личная жизнь – не мое дело.
Он говорил спокойно, но Аманда чувствовала, что он не может согласиться с этим. Боже, что же такое сделала Джилли Прескотт, что так обеспокоило его? И почему Макс, которого после смерти жены пытались соблазнить самые изысканные красавицы Лондона, теперь так волнуется из-за самой заурядной девушки, чьим единственным достоинством является необыкновенная скорость стенографирования?
Джилли не могла себе позволить дорогого лондонского парикмахера, да и покупку платья тоже. Тем не менее она решила прогуляться и заодно поглазеть на витрины. Как оказалось, это было роковой ошибкой: она не смогла устоять перед свитером из пушистой мягкой шерсти с воротником-стойкой, который так замечательно шел к ее узкой черной юбке и черным ботинкам на шнуровке. Решив: гулять так гулять, она купила маску для лица, губную помаду и лак для ногтей в тон новому свитеру, после чего с трудом заставила себя вернуться в свою маленькую квартирку.
Не то чтобы она хотела соблазнить Ричи, ей просто было важно чувствовать себя более уверенно.
Отвезя сестру в офис, Макс вдруг попросил шофера такси подбросить его на Бейсуотер-роуд – ему захотелось пройтись пешком через Кенсингтонский парк. Надо было проветрить мозги.
Он и сам не понимал, что именно так смущало его в Джилли Прескотт. Может, его страшила ее невинность, ее готовность судить все и вся с безапелляционностью и прямотой молодости. И что она нашла в этом Ричи Блейке? Шумный, самодовольный, напыщенный тип, которого с некоторым усилием можно было бы назвать красавчиком. Он стремительно взлетал – новая комета, в хвосте которой сгорали многие сердца. Вот именно, сгорали…
А он так надеялся, что Ричи Блейк вообще не позвонит Джилли! Наверное, это тоже ранило бы ее, но все же тогда она не приблизилась бы к нему на столь опасное расстояние, как сейчас. Немногие девушки в ее возрасте остаются такими невинными и ранимыми, и Макс по-настоящему боялся за нее. Хотя одному Богу известно, с чего бы ему так беспокоиться о девушке, с которой он знаком всего лишь несколько дней!
Макс зашагал быстрее – он и так потерял почти что весь день, беспокоясь о Джилли Прескотт. Он вошел в кухню в поисках вечерней газеты и увидел Джилли. На ней был легкий как перышко свободный свитер нежного персикового цвета, того же цвета, что и ее полные, четко очерченные помадой губы. Она казалась нежной и трогательной, как плюшевый медвежонок. Несмотря на неожиданный комок умиления в горле, вдруг участившийся пульс подсказал Максу, что ее безыскусная прелесть может быть очень соблазнительной.
– Я думал, вы давно ушли.
Она посмотрела на него поверх очков.
– Я бы и ушла, но пришлось пришивать пуговицу. Гарриет любезно одолжила мне свою коробку для рукоделия.
Она вся сияла, как неоновая вывеска на Пикадилли-серкус. Только что вымытые волосы были уложены в некое подобие сложной прически, и Макс задался вопросом, как долго продержится это сооружение, прежде чем рассыплется по плечам обычной непокорной волной. Как ему хотелось попросить ее не идти туда, предупредить…
Предупредить о чем? Она же не наивная дурочка…
Он достал бумажник и извлек из него двадцать фунтов:
– Вот, возьмите на всякий случай.
Она бросила ему еще один, исполненный изумления взгляд:
– На какой всякий случай? Он вложил деньги ей в руку:
– Вдруг вам понадобится такси, чтобы приехать домой.
– Но…
Но она не собирается ночевать дома?
– Меня проводит Ричи. Как же! Прямо до квартирки! Как настоящий джентльмен!
– Конечно, но нужно быть готовой к любой неожиданности. В жизни не все идет так, как хотелось бы.
За его спиной появилась Гарриет, которая одобрительно кивнула, услышав его последние слова, и пожала ему руку.
– Бумаги в кабинете, Макс. Я разожгла камин.
Еще десять минут назад это было именно то, что ему требовалось, но сейчас слова Гарриет заставили его почувствовать себя девяностолетним старцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33