14
Арабелла не спускалась вниз, пока не убедилась, что Руперт ушел из дому, потом она умылась, оделась и попробовала замаскировать синяки при помощи пудры. Горничная, которая принесла ей чашечку чая, сообщила:
– Мистер Куртни... то есть сэр Руперт, мэм, рано утром уехал в Труро и велел передать, что вернется к вечеру.
– Хорошо! – сказала Арабелла. – К тому времени меня здесь не будет.
Знала ли что-нибудь девушка о событиях этой ночи – ее не волновало. Ни для кого не было секретом, что между молодым хозяином и его сестрой дружбы нет. В то время, как Руперт насиловал Арабеллу, вся прислуга, должно быть, уже была в своих комнатах. Тем не менее глаза девушки светились любопытством и можно было предположить, что кто-то проходил мимо спальни и задержался около замочной скважины.
Но какое это имеет значение? Домыслы и сплетни прислуги не шли ни в какое сравнение с отвращением Арабеллы к себе из-за того, что она предала Сола. Надо же было поверить, что Руперт руководствовался сочувствием, а не эгоизмом и похотью.
Как она сможет продолжать жить с Солом, не признавшись ему во всем? И как отважится рассказать ему все? Он не поймет. Арабелла сама себя не понимала, когда думала о том, что случилось. Она со стыдом вспоминала, как не смогла справиться с нахлынувшей слабостью. Как оказалась не способной сопротивляться Руперту. Она потеряла сознание? Арабелла не знала. Ей хотелось оправдать себя. Одна мысль владела ею беспредельно.
– Я ненавижу тебя, Руперт, – прошептала она. – Я могу убить тебя.
А Сол? Если он узнает, сделает то же самое.
Так что придется все сохранить в тайне и придется жить с этой ужасной тайной, стоящей между ними. И всякий раз, когда они будут заниматься любовью, в ее сердце будет заползать черная тень вины. А может быть, со временем все пройдет?
Должно пройти, подумала Арабелла. Когда-нибудь я опять буду чувствовать себя чистой и свежей для Сола, моего дорогого единственного возлюбленного.
При воспоминании о нем слезы навернулись на ее глаза. И боль в ноге давала о себе знать. Ей нужно быть осторожной, чтобы благополучно добраться до Оулесвика. Нужно, чтобы ее проводили до фермы. Леона, наверное, уже ждет. Тени под глазами и заплаканное лицо можно объяснить болью в травмированной ноге.
Опираясь на Крейза, Арабелла медленно шла к ферме и думала о том, как посмотрит в глаза Леоне. Как будет притворяться, что все в порядке, когда все плохо? Отныне притворство станет частью ее жизни. Она любит Сола и ждет его возвращения, но глаза могут выдать ее. Арабелла много раз повторяла себе, что случившееся не ее вина, фактом оставалось то, что она сглупила, позволив Руперту войти в свою комнату. Она должна была быть мудрее, сильнее. Единственным оправданием была боль в ноге.
Но этого было недостаточно.
– Ну вот и пришли, – услышала она голос Крейза, – теперь все в порядке, мэм?
– Да, спасибо.
– Вам следует показаться хорошему доктору. Может быть, сломана какая-нибудь маленькая косточка.
– Нет, не думаю. Опухоль уже спала. Завтра посмотрим.
– Завтра, говорили, вернется ваш муж. Мистер Сол – рассудительный молодой человек, не то что тот, в Фернгейте.
– Но...
– Да, я работал у него, но теперь все. Сегодня соберу вещи и уйду. Я оставался в доме из-за вас и вашей сестры. Вам не следует поддерживать отношения с мистером Рупертом. Мы – те, кто живет в задних комнатах, – все видим. Он способен причинить вам зло, если представится такая возможность.
Арабелла пристально смотрела на него.
– Я этого не забуду, Крейз.
Леона была в прачечной, когда они вошли в дом. Услышав голоса, она вышла им навстречу, вытирая руки о передник. Она показалась Арабелле необыкновенно красивой.
– Вот ты и вернулась, – сказала Леона. – Хорошо. Входи, девочка. Ты выглядишь уставшей.
– Все в порядке. – Арабелла порылась в кармане и, достав монету, протянула Крейзу.
– Прошу прощения, но у меня больше нет.
Он покачал головой.
– Не нужно, мэм. Всего вам доброго, передавайте привет мистеру Солу.
Когда Крейз закрыл за собой дверь, Леона, пристально взглянув на Арабеллу, спросила:
– Что-нибудь случилось? Руперт? Так?
Арабелла пожала плечами и отвернулась.
– Всегда трудно, когда он рядом, а в последние несколько недель было особенно тяжело.
– Но ведь это был твой выбор, верно?
– Я ненавидела каждый миг пребывания там. Я знаю, вы с Солом считаете, что я поступила неправильно, вернувшись в Фернгейт, но мне было жаль отчима. И, помимо всего прочего, я не нужна была здесь, а Сол почти все время пропадал в мастерской или в Пензансе.
– Это его работа. Он работает для тебя.
– Ты ошибаешься, Леона. Ты его хорошо знаешь, ведь он твой сын. В нем живет какой-то внутренний огонь. Он будет в нем гореть всегда, со мной или без меня. И я не возражаю против этого, потому что это часть его самого и это делает его самим собой. Он любит меня, я знаю. И я люблю его – так сильно, как могу.
Ее глаза наполнились слезами. Леона нежно потрепала Арабеллу по плечу.
– Успокойся. Я все знаю. Не стоит расстраиваться. Что с тобой?
Арабелла попыталась улыбнуться.
– Ничего, я просто устала и замерзла.
– Садись к огню, поешь и пораньше ложись спать. Ты слишком долго пробыла в этом зловещем месте.
– Да, наверное.
– А как твоя нога? Садись, я посмотрю.
Когда пришел Дюк, Арабелла уже сидела перед очагом, а ее нога грелась в теплой воде. Опухоль почти спала. Арабелла казалась удивительно прекрасной со своими сияющими волосами, рассыпавшимися по плечам.
– Принцесса вернулась.
Дюк усмехнулся и, наклонившись, поцеловал ее в теплую щеку. Потом протянул маленький букетик примул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48