Да нет, ерунда! Зачем он мне нужен?
Однако, как бы там ни было, Николь неприятно задело, когда ей стало ясно, что он потерял к ней всякий интерес. По словам Мэгги, Мартин предложил Стиву на завтрашнее утро пригласить поверенного в делах, чтобы подписать договор и придать ему юридическую силу. Неизвестно, отчего он изменил свое решение. Казалось, она должна почувствовать огромное облегчение и прыгать до потолка. Однако, наоборот, ее почему-то больно ужалила мысль, что у Мартина пропало желание провести с ней остаток недели, чего он так упорно добивался. Вероятно, оценив всю бесплодность своих попыток в отношении ее, ему уже через пару дней все надоело.
– Если так, – Мартин долил себе вина, вальяжно растянулся на постели, подперев рукой голову, и принялся пространно философствовать, с явной целью поиздеваться над своей непрошеной гостьей, – я бы скорей отнес этот факт к химии, электричеству, к чему хочешь, и там бы поискал причину столь необычайного явления. При чем же тут звери?
«Какой же красивый у него голос! Почему я раньше не замечала этого? – потягивая вино, но уже контролируя количество выпитого, подумала Николь. – Такой низкий и густой, что просто зачаровывает».
Она задумалась и, мечтательно вздохнув, откинула голову на спинку стула.
– Вот так-то лучше, – донесся из темноты голос Мартина, – а то ты очень смахивала на кошку, гуляющую по раскаленной крыше. Я по сравнению с тобой совсем безобидный, – тихо добавил он, отчего его бас стал более глубоким и волнующим.
Уже достаточно зная его неуравновешенный характер, Николь понимала, что теперь все зависит от ее осторожности: одно необдуманно оброненное слово, и он или взорвется, или снова станет язвительно-холодным, и тогда от него уже в любом случае вряд ли можно будет добиться чего-то вразумительного. Да, лучше всего сейчас зажать себя и, не реагируя ни на что, вести с ним легкую непринужденную игру.
– Такой большой-пребольшой пушистый котенок, – с нежностью усмехнулась она, удивляясь сама себе. И, услышав, как Мартин мирно хихикнул ей в ответ, осмелела и продолжила: – Никому не позволяющий хватать за хвост.
– Верно, – односложно ответил он с ленивым самодовольством – точь-в-точь как сказал бы сонный тигр.
«Как бы там ни было, надо быть начеку и помнить, что тигр, спящий или нет, все же хищник и в любой момент может выпустить когти, – напомнила себе Николь. – Он только кажется ленивым и довольным, но нет сомнений, случись что, и тогда несдобровать».
– Значит, меня надо приласкать, погладить, и я замурлычу.
Ленивая, размеренная, чувственная речь Мартина подействовала на нее крайне расслабляюще, и Николь, забывшись, вдруг представила нарисованную им картинку: она ласкает его распростертое на тяжелом кремовом покрывале тело, а он урчит от удовольствия. Испугавшись, что еще мгновение, и ее невинная аллегория перерастет в эротическое видение, она занервничала и выпалила первое, что пришло па ум:
– Ты помнишь того грязного паразита, который шастал у нас в парке?
Да, экзамен на актерское мастерство с крахом провален. Как она ни старалась, у нее ненадолго хватило выдержки играть роль мечтательной болтушки.
Мартин резко оторвал голову от подушки и внимательно посмотрел на нее.
– Ты хочешь сказать, я напоминаю тебе ту мерзкую тварь, того кота?
Его ленивый тон и вальяжная поза исчезли в один миг. Моментально почувствовав перемену в нем и поняв свою оплошность, Николь насторожилась.
«И еще как, если говорить о твоей неразборчивости в связях с женщинами», – подумала она, но не осмелилась произнести это вслух.
– Да нет… но он действительно отвратительный кот… такой вонючий и грязный…
– И полуголодный, – сухо заметил Мартин. – А ты, сама доброта, стала относить ему по вечерам остатки еды. – Его рот искривился в жуткой ухмылке. – Должно быть, многие в отеле развлекались, слушая по ночам его кошачьи концерты, пока ты не прекратила их.
Его шутка прозвучала уже несколько мягче, даже на веселой ноте, и у Николь отлегло от сердца. Или, может быть, снова вино ударило ей в голову. Хорошо еще, что в полумраке почти не было видно Мартина, особенно его глаз.
– Конечно, я не могла допустить, чтобы он голодал!
– Вне всякого сомнения, – лениво согласился Мартин. – Только что подумал Стив?
– Ну, должно быть, что его новоиспеченная невестка очень кровожадная – съедает все, вплоть до косточек.
Николь расхохоталась, вспомнив, как, естественно, не без помощи Мартина, она часть свой порции воровато складывала на салфетку и относила ободранному, грязному коту, который раболепствовал перед ней, как перед спасительницей. И так как она никогда не страдала большим аппетитом, коту доставались самые лакомые кусочки.
– Интересно, что с ним стало? – задумалась она, пытаясь увести себя от воспоминаний. – Наверняка голодает…
Мартин засмеялся.
– Вот уж вряд ли. Ты просто в этот раз еще не заглядывала на кухню. Как-нибудь сходи, он там. Такой важный и довольный котяра. Он теперь на должности главного надсмотрщика за грызунами – твоя сестрица недалеко от тебя ушла.
Была какая-то материальность в голосе Мартина, его низкий тембр словно скользил по ней, обдавая теплом. Сердце ее учащенно забилось, ей вдруг стало не хватать воздуха, и, не в силах справиться с собой, она громко неровно задышала, ясно осознавая, что Мартин наверняка слышит.
– Очень рада его сытой жизни…
– Да, в конце концов, хоть он счастлив от знакомства с тобой.
Николь снова стало до боли горько от его колкости, даже горше, чем раньше. Ведь только что он был так добр и нежен! Господи, ну сколько можно мучить!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43