– Ничего страшного, у меня уже глаза ломит от чтения, – вмешалась Кэтрин. – Я с удовольствием сделаю перерыв. – Она выскользнула в салон.Одна клиентка в бигуди сидела под феном, другой Моника красила полосы, а третью Кэтрин проводила к раковине. Она была вовсе не против помочь Монике. У матери Рика такой легкий нрав, что ее трудно не полюбить. И потом, помогая ей, Кэтрин чувствовала себя не столь виноватой, что живет у нее в доме нахлебницей.Намыливая волосы пожилой даме, Кэтрин размышляла о том, как плохо нуждаться в деньгах. Всю жизнь она зависела от отца, а теперь зависит от Рика и Моники. На днях пришлось просить у Рика денег на упаковку прокладок. Он дал деньги без комментариев, но это было так унизительно!– Ну, здравствуйте! – удивленно-насмешливо протянула Моника.Кэтрин обернулась, и у нее заходил пол под ногами. В дверях стоял отец – в тенниске и слаксах, бледный и как будто бы располневший и постаревший… А может, ей только кажется?Отец молча осмотрелся. За три недели Кэтрин успела пообвыкнуть, но теперь увидела все его глазами – дешевый кафель, искусственные цветы и глянцевые фотографии старомодных причесок. И себя – в футболке Рика и цветастой юбке Моники, – моющей голову старушке из приюта.Дрожащими руками она сполоснула волосы, обернула голову клиентки полотенцем и подошла к отцу. Моника смотрела на них, не скрывая любопытства. Отец с брезгливой миной окинул взглядом наряд дочери.– Я… я тебе звонила, – пробормотала она.– Знаю.Кэтрин жестом пригласила отца в мастерскую. К счастью, Рика не было: он вышел встретиться по делу с приятелем. В гараже было невыносимо жарко и душно, да еще резко пахло раствором для перманента, шампунем и лаком для волос.– Принести тебе минеральной воды? – предложила Кэтрин. – Я сейчас…Не обращая на нее внимания, Генри осмотрелся и, пройдя вдоль верстака, презрительно хмыкнул.– Может, принести холодного пива?Генри повернулся и окинул ее ледяным взглядом. У Кэтрин комок застрял в горле. И это ее отец, которого она любит с тех пор, как себя помнит?– Папа, я понимаю; ты обижен, но я…– Понимаешь? – повторил тот, глядя на нее все тем же чужим взглядом. – Сомневаюсь.– Папа, позволь мне объясниться.– Изволь.– Пойми, я не хотела причинить тебе боль.– Однако причинила. Почему ты не поговорила со мной до свадьбы? Скажи, Кэтрин, разве я такой монстр? Я что, бил тебя, когда ты была ребенком?– Папа, послушай…– Нет, это ты послушай! – перебил ее он. – Неужели я не достоин твоего доверия?– Нет, ты чудесный отец, просто… – Она лихорадочно подыскивала подходящие слова. – Просто когда я делаю что-то не так, ты становишься таким холодным, что я… что я…– Значит, я тебя задавил, да?– Да нет! Просто у меня всегда было такое чувство, что я должна делать то, что от меня ожидают. И должна соответствовать некоему идеалу.– И ты, дочь, выбрала весьма эффектный способ доказать обратное, да? – усмехнулся Генри, прохаживаясь вдоль верстака. – Ну а теперь, попробовав вкус реальной жизни, будешь просить меня разрешить тебе вернуться домой?Его слова застали Кэтрин врасплох.– Ты мой отец. И я… я не хочу, чтобы ты вычеркнул меня из своей жизни.– И ты предлагаешь мне забыть обо всем и взять тебя назад? Думаешь, это так легко? Вряд ли ты сможешь вернуться к прежней жизни.– А я и не хочу, – прошептала она.– Если ты думаешь, что Артур ждет тебя с распростертыми объятиями, – не слушая ее, продолжал Генри, – то должен тебя разочаровать. Он тебя никогда не простит!– Папа, Артур мне не нужен. Я хочу остаться с Риком.Генри окаменел, и лицо у него стало пепельно-серым. А когда он, наконец, заговорил, голос у него сел.– Ты что, предпочитаешь жить в этом убожестве с каким-то хулиганом?!Она молчала.– Ты что, не хочешь вернуться домой?– А почему я должна выбирать? Папа, я люблю тебя, но я люблю и Рика!– Нет, Кэтрин, ты его не любишь, – возразил Генри. – Вас связывает только секс.– Нет, это не так…– Артур человек достойный, но для тебя, очевидно, не слишком темпераментный.– Отец, не говори так!– Как «так»? Что тебе не нравится?– Зачем ты меня унижаешь?– Да ты сама себя унизила! Нет, ты скажи мне, чем он тебя прельстил? Кожаной курткой? Или мотоциклом? Ты что, извращенка? – Он болезненно сморщился. – Может, этот жеребец тебя бьет?– Ошибаетесь, мистер Эшби, – хмыкнул с порога Рик. – А вот мне от нее частенько достается, да, Кэти?Засунув руки в карманы джинсов, Рик развязной походкой подошел к Кэтрин и с видом собственника обнял ее за талию.– Ваша дочурка просто дикая кошка.– Ах ты, наглец!– Да, я наглец! – Он прижал Кэтрин к себе. – И украл вашу драгоценную дочурку прямо у вас из-под носа.– Рик, прекрати! – Она вырвалась от него и шагнула к отцу. – Папа, я не хотела причинить тебе боль. Прости, что все так вышло. Просто я… просто я не могла ничего с собой поделать.– Кэтрин, ты сделала плохой выбор. Связала жизнь с хулиганом да еще занимаешься никому не нужной игрушкой. Хоть ты и предала меня, мне тебя искренне жаль.– Папа, я тебя не предавала! – возразила она. – Я… я тебя люблю.– Взгляни на себя! В кого ты превратилась! Ты похожа… ты похожа на дешевую шлюху!– А вам не кажется, что вы несколько увлеклись, мистер Эшби? – спросила Моника, входя в мастерскую. (Генри метнул на нее убийственный взгляд, но она и глазом не моргнула.) – Позвольте с нами не согласиться! Ваша дочь – милейшее создание, а мой сын никакой не хулиган.Рик шагнул к матери:– Не вмешивайся. Тебя это не касается.Генри смотрел на Монику с отвращением, переводя взгляд с аляповатых пластмассовых серег на босоножки с позолотой.– Рикки, не затыкай мне рот! Я никому не позволю неуважительно говорить о моем сыне, тем более у себя дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42