– Но я не переживу ранчо, поэтому-то оно и должно перейти к чистокровному Кингу.
– Глэдис лучше любого Кинга, она любит не только тебя, но и это место.
– Ты считаешь меня дураком? – раздраженно спросил Джекоб. – Я все это прекрасно знаю.
– А если знаешь…
– Ну что, давай. Говори, мальчуган. Я не умею читать мысли.
Лайон нахмурился.
– Да, – холодно согласился он, – мысли ты читать не умеешь, иначе знал бы, что, если ты еще раз назовешь меня «мальчуганом», я…
– Подумать только! – Старик рассмеялся и выкинул сигару. – Вижу, в тебе еще кое-что осталось, значит, чепуха, которой ты занимаешься, не сломала в тебе стержень.
– Я проектирую офисные здания, – сквозь зубы процедил Лайон, ненавидя себя за то, что это звучит как оправдание. – Чертовски хорошие здания, и если бы ты хоть изредка высовывал нос из своей глуши…
– То, которое в Нью-Йорке, смотрится совсем неплохо.
– Ты его видел? – изумился сын.
– Однако то, что в Филадельфии, понравилось мне больше. Неплохие линии.
– Но как ты умудрился увидеть мои дома?
– Я тоже кое-где бываю. Человек должен знать, чем занимаются его отпрыски, даже если он это не одобряет.
– Что ж, коли так… – пробормотал Лайон, толком не зная, что и сказать. – Что ж, – повторил он, – твои слова меня радуют.
– Ты бы немало удивился, узнав о том, какие мысли приходят на ум человеку, дожившему до моих лет.
– Ты вовсе не стар, – возразил Лайон, нисколько не кривя душой. – Черт побери, отец, хотел бы я выглядеть хоть вполовину так хорошо, как ты, в тот день, когда Глэдис будет устраивать мое восьмидесятипятилетие.
Он ожидал, что отец рассмеется, но вместо этого тот зашуршал одеждой.
– Виски, – сказал старик, протягивая сыну фляжку. – Глотни немного.
Виски, подумал Лайон, что же еще. Джекоб любил это зелье, и именно поэтому все сыновья его недолюбливали. Взяв фляжку, он отпил глоток и протянул ее обратно.
– Спасибо.
– Не стоит благодарности, – ответил старик и в свою очередь приложился к фляжке. – Так в день своего восьмидесятипятилетия ты рассчитываешь на Глэдис?
– Что-то в этом роде…
– А будет ли ей до этого дело? Холодный голос Джекоба заставил сына нахмуриться.
– Я просто пошутил.
– Знаю, но все же задумайся над этим. Будет ли ей до этого дело? К тому времени у нее будет муж, дети, может быть, даже внуки. – Вытащив другую сигару, он откусил кончик и выплюнул его. – Если ты хочешь, чтобы о тебе было кому позаботиться, мальчик, придется завести себе сыновей. – Достав зажигалку, старик неторопливо прикурил. – Хотя, – закончил он, – вряд ли тебя интересуют мои советы.
– Так оно и есть, я вполне в состоянии сам распоряжаться своей жизнью, отец. И делаю это с восемнадцати лет.
– А может быть, тебя не интересуют мои советы, потому что ты уже начал подумывать о детях?
Сердце Лайона дрогнуло, сам того не замечая, он крепко вцепился в руку отца.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Дети, – задумчиво произнес старик. – Ты знаешь, что это такое, мальчик, и то, как их делают, еще с той поры, как жена Дэна Арчера преподнесла тебе свой «подарок» на день рождения.
– Стоит ли об этом вспоминать, – сухо возразил Лайон. – Но с чего ты взял, что у меня есть дети? Или что я думаю о них?
– Видишь ли, мужчина, переспав с женщиной, может в один прекрасный момент обнаружить, что оставил ее не только с приятными воспоминаниями. Ты что, собираешься оторвать рукав моего фрака? Мне, конечно, наплевать, я ненавижу эту штуковину, но подозреваю, что Глэдис будет недовольна.
Только теперь Лайон осознал, что до сих пор стискивает руку отца.
– В общем это не твое дело, – сказал он, – но я всегда предохраняюсь. В интересах самих женщин и в своих собственных.
Джекоб скептически хмыкнул.
– Достаточно одного случая – забывчивости или небрежности. Всего лишь одного.
– Говорят тебе, я всегда предохранялся. Всегда, кроме того раза, с Корой. Его желание и нетерпение было так велико, что он совершенно потерял голову, тем более что… Не надо, сказала она, когда Лайон собрался купить презерватив, в этом нет никакой необходимости…
А теперь у нее появился ребенок. Сын с темными волосами, серыми глазами и лицом, показавшимся Лайону знакомым, словно отражение в зеркале. И по возрасту мальчика все как будто сходится. Лайон не слишком хорошо понимал в маленьких детях, но у Барта был годовалый племянник, а Фрэнк вроде чуть поменьше…
Да, все сходится. До конца осознав это, Лайон почувствовал себя так, будто его ударили по голове. Он знал – что видел, что это означает… и что должен сделать.
– Отец… – сказал Лайон.
Но рядом уже никого не было. Старик ушел, оставив после себя лишь аромат хорошей сигары. И мысли, подсказанные им сыну.
Глава седьмая
Лайон глядел в темноту ночи ничего не видящими глазами.
Он стал отцом, а Кора ничего ему не сказала. Она решила скрыть от него факт отцовства, но это не получилось, и теперь ей не удастся уйти от его гнева.
Неужели Кора решила, что ему это безразлично?
Хотя, надо признаться, заводить детей в планы Лайона не входило. Для этого его жизни не хватало стабильности. Детям необходима любовь со стороны обоих родителей. Он вырос с этим убеждением, в глубине души понимая, что лишен чего-то важного и замечательного, и зная, что брак со всеми этими кольцами, цветами, свадебными колоколами и прочей чепухой – не для него.
Окружающими Лайон воспринимался как беззаботный холостяк, порхающий от женщины к женщине в поисках удовольствия, но это была далеко не вся правда. Дело в том, что он не верил в счастливую семейную жизнь. Выросший под строгим и холодным взглядом отца, не успевающий хоть сколько-нибудь привязаться к постоянно сменявшим друг друга мачехам, Лайон вынес из этого некое твердое убеждение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41