Тогда к Медвежьей Лапе посылали гонца.
— А что бывало потом? — Сэм плеснул в свой кофе еще молока и хлебнул из кружки. Зелье начинало ему нравиться. В качестве нейтрализатора приторной снеди вполне сойдет.
Мэгги пожала плечами, и Сэм с удовольствием отметил, как проявились и исчезли ямки над ее воротничком.
— Кто знает? Все зависело от того, с какой целью к нему приезжали — покупать или грабить. Конечно, Джубал никогда не претендовал на полную достоверность того, что знал, но однажды, еще девочкой, я случайно слышала, как он в беседе со старым приятелем признался, что работал гонцом у Медвежьей Лапы. Может, и хвастал. Но был он гонцом у Медвежьей Лапы или нет — какая разница? Это был самый замечательный человек из всех, кого я знала.
Сэм промолчал. Он размышлял о том, как много тайн хранит в себе эта женщина, Мэгги Дункан.
Пока они разговаривали, за окном поднялся ветер, и стены дома застонали под его порывами. Мэгги поднялась и поворошила в огне кочергой.
— Вы, я смотрю, свою печку укротили.
— Просто я изучила ее причуды, — честно призналась Мэгги. Когда она вернулась за стол, ее щеки пылали от жара, а глаза мерцали, осененные длинными прямыми ресницами. На ней не было ни косметики, ни украшений. Похоже, она даже не взглянула на себя в зеркало, пока его не было. Очевидно, не сочла нужным утруждать себя ради него.
Черт побери, но ведь он попытался хотя бы волосы пригладить.» Ее же грива выглядела так, словно сквозь нее пронесся ураган. Другая женщина хоть воротничок бы поправила. Только не Мэгги. Он как сбился набок, когда она снимала куртку, так и остался наперекосяк, а ей хоть бы что.
Сэм нервно заерзал на дубовом стуле. Эта женщина начинала его раздражать. И, что еще хуже, он чувствовал в ней вызов. Только этого ему сейчас не хватало.
— Надеюсь, кофейная гуща не опасна для желудка, — произнес он с легкой гримасой. — Послушайте, Мэгги, чем вы заняты в этой глуши?
Они успели съесть половину того, что он принес, и опустошили кофейник. Бессонница была ему обеспечена по меньшей мере на неделю.
— Здесь мой дом. — Она инстинктивно вздернула подбородок, и Сэм снова поймал себя на слишком пристальном внимании к ее длинной изящной шее, впадинкам под великолепными скулами. Ему всегда нравились высокие женщины, даже некрасивые. Он любил наблюдать их в движении. В высоких женщинах, умеющих себя держать, есть что-то царственное. К Мэгги это имело прямое отношение. К тому же некрасивой она отнюдь не была.
— Вы здесь родились? Где ваша семья?
— У нас что, перепись населения? Вот, возьмите лучше еще один коричневый шарик. Интересно, из чего они делают запах шоколада?
— Не думаю, чтобы вас это действительно интересовало. Здесь, кроме вас, кто-нибудь живет постоянно?
— Сейчас — нет. Вот эта белая начинка не настоящие сливки. Посмотрите, что здесь написано. Сплошное надувательство. Вы часто едите такие штуки?
— В них хотя бы есть калории, да и готовить не надо, — ответил Сэм. Он начинал терять терпение. Когда он работал консультантом по охране природы, ему приходилось иметь дело с разными людьми. С такими, как Мэгги, было труднее всего.
— Вот оно что. Вы до сих пор мучаетесь с печкой? Наверное, вы недостаточно углубляетесь в лес, когда идете за дровами. Все, что есть подходящего поблизости, я уже спилила.
— Если я пойду дальше в лес, мне понадобится упряжка мулов.
— Первый раз слышу, чтобы мулы ходили в упряжке. Разве что во время пахоты. А вот слонов действительно кое-где используют для перевозки дров. Не хотите ли слона?
Мэгги начинала нравиться пикировка. В прекрасном расположении духа она встала и принялась убирать со стола. В иное время она и не притронулась бы к посуде.
Сэм понял намек. К вящему ее удивлению, он обнаружил не меньшее желание покинуть дом, чем она — выпроводить его. У задней двери обоих снова охватила неловкость.
— Завтра у меня много дел, — сказала Мэгги. — В прогнозе передали, что сюда движется атмосферный фронт и к вечеру погода испортится.
— Что вы говорите, какая досада. Ну, до свидания, спасибо за кофе.
— Спасибо за… ммм… десерт.
В его взгляде зажглась и погасла теплая искорка. Мэгги не могла отвести глаз от его лица. И вдруг он улыбнулся своей медленной, удивительно доброй улыбкой, и Мэгги не удержалась и вздохнула.
— Спокойной ночи, Мэгги Дункан, — мягко произнес он и вдруг наклонился и коснулся пахнущими шоколадом губами ее губ.
И исчез, оставив ее в полном оцепенении. Она машинально облизала губы. В следующий миг, застонав от отвращения, она захлопнула дверь. Взвизгнула ржавая щеколда.
— Сущее безумие, — твердо сказала она, будто звук ее голоса в пустом доме мог успокоить ее растревоженные чувства, подобно тому как холодная вода унимала кофейную гущу. С обычной своей расторопностью она ополоснула кофейник, подкинула дров в печку и, распахнув заднюю дверь, стряхнула со скатерти крошки.
Ее взгляд при этом невольно влекло к освещенному окну дома напротив. Она увидела, как открылась дверь и показался Сэм. Очертания его стройного тела, его широких плеч явственно проступали в темноте. Он взял охапку поленьев и исчез.
Мэгги вздохнула. Затем тоже прихватила несколько сосновых чурок, чтобы было на чем приготовить утром завтрак, и поспешила в дом. Она расстелила скатерть на выщербленном деревянном столе, погасила свет и побежала в холодную ванную умыться перед сном. Ее ожидала книга одного из новомодных историков.
То, что произошло сегодня вечером, было ошибкой, убеждала она себя некоторое время спустя, откладывая так и не раскрытую книгу. Ей следовало быть осторожнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49