А с другой стороны, кто знает, Еротие, может быть, это хорошая партия?
Еротие. Гм, хорошая партия! Джока – хорошая партия! Оставь ты, ради бога! Хорошая партия – это господин Вича, а не Джока! И будь ты настоящей матерью, ты дала бы ей наставление. Вот ведь хочет же человек на ней жениться, хочет. Всего несколько дней назад опять мне сказал: «Если бы мы породнились, господин начальник, каких бы только мы дел ни наделали!»
Анджа. Говорила я ей, разве не говорила, но что поделаешь, если дитя его не любит.
Еротие. Ас чего бы ей его любить? Ведь и ты меня не любила, когда выходила замуж, а чего тебе сейчас не хватает? Нет, уж скажи лучше, что ты. мало на нее наседала.
Анджа. И то верно. По правде говоря, я затягиваю дело из-за его проступка. Думается, лучше бы сперва все кончилось, а уж тогда пусть и сватается.
Еротие. Что ты, бог с тобой, да какой же это проступок? Где ты видела, чтобы чиновник беспокоился из-за какого-то проступка? Кроме того, он человек умный, знает, что делает. Выкрал он все бумаги: и сейчас нет ни бумаг, ни проступка. Не может ему министр ничего сделать, разве только со службы выгонит. Ну, а если и выгонит, думаешь, это его опечалит? Он сколотил деньжат, обойдется и без службы. Посидит годик-другой и будет давать в рост деньги. А если захочет, снова поступит на службу; подождет, пока сменится правительство, а новое примет его на службу, да еще с повышением в чине.
Анджа. Неужто и вправду у этого человека столько денег?
Еротие. А то как же! Денег у него, слава богу, хватает. Писарь второго класса, хоть еще четырнадцати месяцев не прошло с тех пор, как он в нашем уезде А явился-то гол как сокол. И ведь умеет же, бестия! Вон тот, другой, господин Жика, всю жизнь бедняком проживет. Предложат литр, другой вина – ему и довольно. А этот, шалишь. Он из-за мелочи не станет пачкаться; он даже не любил браться за такие дела, как продажа с молотка, оценка имущества, аукционы и тому подобное: «Пусть, – говорит, – этим занимается господин Жика». Он хватает только по-крупному. Его специальность – политика. И на ней он, ей-богу, хорошо зарабатывает. Больше же всего он зарабатывает на династии. Для него династия – дойная корова. А уж доит он, милая моя, искусно! Не успеешь оглянуться, а он уж посадил в кутузку какого-нибудь толстосума: «Оскорбил, – говорит, – династию!» И тут уж готово столько бумаг… семь, восемь, двенадцать свидетелей… пять лет каторги. А в один прекрасный день, смотришь: либо все бумаги пропали, либо показания свидетелей звучат совсем по-другому, чем в тот раз, когда ты их впервые читал: и глядь… тот уже на свободе. Вог так у него дела и идут. Это, как видишь, человек хозяйственный. Такого зятя мне и подавай, а не Джоку.
Анджа. Что же я могу сделать, если она его Не выносит? Он, говорит, похож на петуха.
Еротие. Чтоб ее разорвало! Чего она еще хочет? Я сам тоже походил на петуха, когда на тебе Женился, а чего тебе сейчас не хватает?
II
Вича, те же.
Вича (входит из канцелярии с телеграммой в руке). Добрый день!
Еротие. А, это ты, господин Вича. Только что о тебе говорили.
Вича. Телеграмма, знаете ли, так я и решил…
Еротие. Из округа?…
Вича. Нет, из министерства.
Еротие (внимательнее). Из министерства? О чем?
Вича. Шифром.
Еротие. Шифром? Секретно?
Вича. Чрезвычайно секретно.
Еротие. Анджа, выйди-ка! Секретные дела, знаешь ли, не для женщин.
Анджа. Знаю, знаю, уж это-то я понимаю! (Собирается уходить.)
Еротие. А письмо с собой берешь? (Замечает в ее руке письмо.) Так вот, намыль ей шею и скажи, что я таких вещей не терплю. Пусть не дожидается, пока я…
Анджа уходит.
III
Еротие, Вича.
Еротие. Так, говоришь, зашифрована? Что-нибудь важное?
Вича. Не знаю!
Еротие. А ты расшифровал ее?
Вича. Так точно.
Еротие. Ну и что?
Вича. Не знаю!
Еротие. То есть, как так не знаешь?
Вича. Вот почитайте-ка сами! (Подает ему телеграмму.)
Еротие (читает и удивляется. Осматривает депешу со всех сторон, смотрит на Вичу, потом снова пытается читать). Ну, хорошо, а что это такое?
Вича. Не знаю.
Еротие (читает вслух). «Голубая рыба» – так и написано «голубая рыба». С нами крестная сила! (Читает дальше.) «Голубая рыба, откормленная династия». (Вздрагивает.) Что же это, господин Вича, а? (Читает дальше.) «Паровоз, округ, пук, пук, пук…» (Бросает взгляд на Вичу и продолжает.) «…заря, приклад, владыка, фонарь, бедро свояченицы, бубен, печать, пенсия, поп»! (Останавливается.) С нами крестная сила! Что же это такое?
Вича. Не знаю, не понимаю. Я полчаса потел, пока ее расшифровал.
Еротие (задумчиво прохаживается). Что ты не понимаешь, это ладно! Но ведь и я не понимаю! Ни одного слова не пойму. Ну вот, например, «династия» и вот это «пук, пук, пук»… Если их, скажем, связать вместе, еще куда ни шло, можно было бы как-нибудь понять. Это могло бы, например, означать: «Внушайте народу страх и трепет перед династией!» Ну а остальное: «поп», «голубая рыба» и «бедро свояченицы» – это-то ничего не может означать. (Снова читает про себя). Не знаю! (Задумывается.) А вдруг это все-таки что-то означает только уж очень заковыристо написано, а? И, может быть, что-то очень важное?
Вича. И я так думаю.
Еротие. Это, должно быть, что-то очень важное; ведь если бы шла речь о том, что тебя, господин Вича, увольняют со службы за то, что ты устроил так, что в бумагах оказалось фальшивое завещание, тогда не было бы нужды писать шифром.
Вича. Разумеется! Не нужно было бы писать шифром и в том случае, если бы вас увольняли на пенсию за то, что вы позволили человеку получить ссуду в Управе фондов под залог чужого имения.
Еротие (оскорбившись). Конечно, не нужно было бы зашифровывать. Должно быть, это что-то более важное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18