Тогда, господин начальник, я ухожу! (Идет.)
Еротие. Куда ты?
Вича. Я оставляю свой пост и иду на телеграф, чтобы подать господину министру телеграмму с отставкой и сообщить, почему я это делаю.
Еротие. Не обязательно, братец, сообщать министру, можешь и мне.
Вича. У меня это вот уже где сидит. Я мучаюсь и арестовываю этого разбойника, а вы телеграфируете: «Я арестовал его с опасностью для жизни» Я это проглатываю и терплю, так как имею другие обещания, и вдруг – нате вам! Барышня пишет любовные письма. А теперь еще вы не разрешаете читать письмо, хотя мы обязаны это сделать.
Еротие. Стой, брат! Подожди немного! (Гражданам.) Эй, говорил я вам, чтобы вы не слушали! Смотрите, не то вам за все расплачиваться придется! (Жике.) Как, господин Жика, обязаны мы читать письмо?
Жика. Да вроде обязаны!
Джока. Лучше дальше не читайте.
Еротие. А ты помолчи, слышишь! (Милисаву.) И ты, господин Милисав, считаешь, что мы обязаны читать?
Милисав. Так точно!
Еротие. Хорошо! Садись, господин Вича, и продолжай. А письмо читай ты, господин Жика! Дает ему письмо.) Чтобы господин Вича им не наслаждался. (Гражданам.) А вы не смейте слушать, дьявол вас побери!
Жика. Как, с начала?
Еротие. Какой там с начала! То, что мы слышали – слышали! Читай с того места, где мы остановились…
Жика. «А потом перешел в полицию».
Еротие. Ну да, отсюда!
Жика (читает). «Так вот, он и мать пристали ко мне, чтобы я вышла замуж за одного уездного писаря, тощего верзилу, похожего на петуха, а кроме того, пройдоху и первоклассного жулика, от которого стонет весь уезд…»
Вича (вспыхнув, вскакивает). Прошу вас… я не разрешаю читать это письмо.
Еротие. Эге?
Вича. Я не потерплю, я не разрешаю!
Еротие. Ага, теперь видишь, сынок, как дело обернулось? Налетел тут: документ, закон, следствие, а видишь, что получилось! Нет, как только тебе на ум приходит закон, господин Вича, я сразу уж знаю, что все получится шиворот-навыворот.
Вича. Позор, что барышня, дочка нашего начальника…
Еротие (продолжает). Осрамила этого самого начальника.
Вича. Это другое дело.
Еротие. Почему другое?
Вича. То больше ваше дело, семейное. А тут оскорбление при исполнении служебных обязанностей. Я подам иск за нанесение оскорбления.
Еротие. Ну что ж. Подай его мне!
Вича. Я знаю, кому его подать!
Из квартиры Еротие слышен звон разбитой посуды. Дверь резко открывается, и оттуда в канцелярию летят тарелки, горшки и вазы с цветами. Все в страхе вскакивают со своих мест. Открывается дверь, ведущая в комнату практикантов, и из нее выглядывают все практиканты.
XVIII
Анджа, затем Марица, те же.
Анджа (испуганная появляется в дверях). Друг мой! Ты муж, ты отец и ты власть, помоги!
Еротие. Господи, что еще за трам-тарарам?
Анджа. Дочка все в доме переколотила!
Еротие. Видали разбойницу! Мало ей того, что она всех нас здесь так отделала, она еще и дом рушит! Где она?
Марица (появляется и подходит пряло к отцу). Вот я! (Замечает Джоку, бросается к нему.) Джока, милый Джока!
Еротие (удивленно). Что-о-о? Джока?!
Анджа (тоже удивленно). Это… Джока?
Марица. Да, да, это Джока.
Еротие (обнюхивает Джоку). Клянусь богом и душой, это он! Пахнет мятными лепешками.
Анджа (все еще никак не может прийти в себя). Неужели это тот самый Джока?
Еротие. Ну да, тот, чего ты еще?
Марица. Да, тот самый Джока. Я говорила тебе, мама, что он приедет! Вот он и приехал. Я ходила к нему в трактир и искала его там.
Еротие. Кто ходил?
Марица. Я!
Еротие. А зачем тебе надо было ходить, раз не тебе было приказано его арестовать?
Марица. Вот так! Ходила и услышала, что он арестован.
Еротие. Ну и хорошо, что услышала, а сейчас ты его и увидела, а теперь – марш в комнату, а мы продолжим свое дело.
Марица. Нет, я от него не уйду. Вот здесь, перед всем светом я его обниму, и вы не сможете меня с ним разлучить. (Крепко обнимает Джоку.)
Вича (орет). Прошу вас… я протестую! Это канцелярия, это официальное следствие, это государственное учреждение! И я протестую против того, что в государственном учреждении частные лица обнимаются и целуются.
Еротие. Эй, да подожди ты! Чего ты завыл?
Вича. Я прошу записать в протокол следствия, что здесь, в канцелярии, частные лица целуются и обнимаются на глазах у властей.
Еротие. Постой ты, дай мне сперва разобраться!
Вича (в бешенстве). Я протестую во имя государственной нравственности! И я от имени государства заявляю, что мои глаза не могут на это смотреть. Я не обязан, находясь при исполнении служебных обязанностей, смотреть на поцелуи и объятия в государственном учреждении и заявляю, что расцениваю это как оскорбление, нанесенное при исполнении служебных обязанностей. Извольте сами продолжать следствие! (Хватает фуражку и быстро уходит.)
XIX
Те же, без Вичи.
Еротие. Оно, конечно, человек прав. Это оскорбление при исполнении служебных обязанностей. (Замечает практикантов.) А вы что здесь собрались, будто тут какое-то представление? (Хватает письменные принадлежности, линейки, все, что попадает под руку, и швыряет в них, те отступают и закрывают дверь.) И вы, разбойники! Тоже мне герои, навалились на помощника аптекаря, а будь на его месте грабитель, сразу бы задали стрекача! Вон отсюда! (Бьет стражников ногой и выбрасывает их таким образом из комнаты. При этом один из граждан, Спаса, попадается ему на дороге и вылетает вон от пинка. Другой гражданин, Миладин, как только начальник разбушевался, прячется на переднем плане сцены за полкой с делами и тут, притаившись, не дыша, остается на сцене до конца.)
Анджа (пытаясь что-то сказать). Еротие!
Еротие. Цыц!
Марица. Отец!
Еротие. Цыц!
Джока. Господин начальник!..
Еротие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18