— Но я найму человека и наведу справки, если Вас это успокоит. В обмен Вы должны пообещать, что не будете обсуждать эту тему ни с кем, ни с одним человеком.
— Но…
— Ваше слово, Джессами. Доверьте мне заниматься этим делом.
— А если мисс Осборн не удастся обнаружить?
— Поживем — увидим. Что говорить раньше времени?
Я почувствовала комок в горле. Что с ним происходит? Я была уверена: если бы не моя настойчивость, он бы выбросил историю с мисс Осборн из головы и никогда бы не вернулся к ней. Что это за человек, что ему безразлична судьба тех, кто работает на него? Я не находила ему оправдания, как и не поверила его утверждению, что ничего плохого с мисс Осборн не могло случиться.
Слишком агрессивно он вел себя. Или он предпочитал обманывать самого себя, убеждая в том, чему хотел верить, и старался не верить тому, в чем в глубине души был уверен?
— Как долго?
— Что?
— Сколько понадобится времени на наведение справок?
— Дайте мне месяц. Если за это время не удастся найти ее среди живых, тогда делайте то, что считаете нужным.
Я согласилась. Вряд ли мне удалось бы вытянуть из него больше.
— А до тех пор забудем об этом и будем жить как раньше, да? — спросил он.
Как раньше? Что он имел в виду — должны ли мы были оставаться друзьями, как когда-то, или чужими людьми, какими мы стали в последнее время? Я вопросительно посмотрела на него, но он тут же отвел глаза и стал внимательно изучать на пальце золотой перстень с волчьей головой.
Я почувствовала себя очень несчастной.
— Как скажете.
— Еще один момент.
Я приготовилась слушать.
— Присматривайте за Клариссой. Я не уверен, что она не сделает еще попытку пробраться в замок. Она поверила, что сможет избавиться от страха, если рискнет рассмотреть поближе то, что пугает ее. Такие убеждения не умирают сразу.
— Я побеседую с ней. Никогда бы не простила себе, если бы с ней что-нибудь случилось.
— Тогда Ваше пребывание в доме будет меня беспокоить меньше.
— Тристан…
— Пожалуйста, уходите, мисс Лейн. Если Вы хотите, чтобы я выполнил обещание, мне нужно написать письмо. А Вас ждет Кларисса.
Я встала и направилась к двери. Прежде чем выйти, задержалась и спросила:
— Что Вы скрываете в замке, Тристан…
— Разве я когда-нибудь говорил, что что-то скрываю там?
— Это очевидно.
— Предоставьте мои секреты мне, мисс Лейн. Вам они не доставят удовольствия.
— Вы считаете, что оставаться в неведении и мучиться догадками лучше, чем знать наверняка?
— У Вас нет другого выхода.
С ним невозможно было говорить. Только ненормальный мог пытаться переубедить его. Я взялась за ручку двери.
— Могу я доверять Вам, Джессами? — прошептал он.
— У Вас нет другого выхода, милорд.
Клариссу я застала в учебной комнате. Она подвинула стул к окну и пристально разглядывала замок. Я нарочно громко хлопнула дверью. Она вскочила.
— Мы обе впали в немилость, — объявила я весело. Она расстроилась.
— Я не хотела подводить Вас, Джессами.
— Ты не должна себя винить. Мне самой не следовало говорить то, что могло толкнуть тебя на неосторожный поступок. Твой отец совершенно прав, что недоволен нами.
Мне удалось убедить ее в искренности своих слов, хотя я была убеждена, что ничего плохого не сделала. Однако было необходимо заставить ее соблюдать осторожность. Кто знает, что могло случиться, если бы она вошла в замок?
Взяв Клариссу за руку, я подвела ее к дивану. Мы устроились поудобнее, и я сказала, придав своему лицу и голосу максимум значительности:
— Что бы я ни говорила, я никогда не имела намерения или желания подвергать тебя опасности. Я хочу, чтобы ты дала мне обещание никогда больше не ходить туда одна.
— Я уже дала слово папа.
— И мне дай такое же обещание.
— Если это необходимо…
Она взглянула на Матильду, тяжело вздохнула и пробормотала слова, которые я хотела услышать. Но говорила она, не поднимая глаз. Кукла смотрела на меня с ее колен всепонимающим взглядом. Я подумала, можно ли полагаться на такое обещание, какое она выдавливает из себя.
— Запомни, Кларисса, — сказала я мягко. — Папа заботится только о твоей безопасности. Когда я говорила с тобой, я только хотела, чтобы ты не хранила в себе то, что тебя огорчает или расстраивает. Если держать в себе грустные мысли и не делиться ни с кем, то они могут принести большой вред здоровью. Но самой подвергать себя риску еще менее разумно.
— Вы слушаетесь папа, — сказала она укоризненно.
— Конечно, ведь я обязана его слушаться. Он твой отец.
— Когда Вы приехали, то были менее послушной, — в голосе ее был упрек, который подсказал: она считает, что я ее предала.
Но чем? Тем, что хотела ее безопасности?
— Твой отец любит тебя, Кларисса. Он делает только то, что нужно для твоей же пользы.
Она вновь вздохнула.
— Папа лучший отец в мире. Но мне кажется, он слишком любит меня. Он хочет, чтобы мне было хорошо, чтобы я была счастлива, как мисс Пенгли, когда она была ребенком, или как кузина Анабел. Но они ведь не жили в Вульфбернхолле, и у них были не такие отцы. Он притворяется, что все у нас хорошо, но иногда что-то происходит, и тогда уже невозможно притворяться. Поэтому я делаю вид, что ничего не помню, чтобы не расстраивать его.
— Так ты только делаешь вид, что ничего не помнишь?
Она покачала головой.
— Раньше так было, что я не могла забыть и притворялась. Я очень старалась забыть, но не могла. А когда я начала притворяться, он мне поверил. А потом… потом…
Она конвульсивно глотнула воздуха. Я не решилась настаивать.
— Если тебе неприятно об этом говорить, можешь не продолжать, Кларисса, — сказала я мягко.
Она благодарно согласилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86