— Как это получилось?Губы Сэма сложились в задумчивую улыбку.— Наверное, все началось с моего деда. Пятьдесят лет назад он приехал к индейцам в качестве миссионера.— Твой дед был священником? — поразилась Энни.— Да, баптистским пастором. Он встретил мою бабушку, шайеннку, на индейской территории. Они поженились и отправились на Запад. В дороге родился мой отец. Дед стал разъездным проповедником в Калифорнии, а отец вырос на западе и рано обзавелся женой. Когда мне было всего семь лет, мы переехали в Колорадо. Как раз в это время на Пайкс-Пик нашли золото.— Твой отец был золотодобытчиком?— Нет, картежником, который надеялся разбогатеть, выигрывая у старателей золотые самородки. А мама была школьной учительницей. Она преподавала в Нью-Идене — шахтерском городке, в котором мы поселились.Энни покачала головой:— Картежник и школьная учительница. Ничего себе парочка!Сэм нахмурился.— Отец часто пропадал в соседнем городке, где играл с золотодобытчиками. Но к сожалению, почти все деньги он просаживал на выпивку и проституток.— Мне очень жаль, — сказала Энни. Сэм причмокнул, погоняя лошадь.— Мама одна воспитывала нас с сестрой. Энни подавила смешок.— Прости, но ты не похож на сына учительницы. Сэм ухмыльнулся.— Да, я вырос совсем не таким, как моя младшая сестра Бетси. Мама пыталась приучить меня к книгам, но я предпочитал проводить время на охоте и рыбалке или шататься по городку, слушая рассказы старожилов.— Похоже, ты пошел в своего отца, — криво усмехнулась Энни.— Ну, разве только самую малость, — признал он, сложив вместе большой и указательный пальцы.— И все же ты рос не без мужского влияния.— Это верно. К тому же через несколько лет после того, как мои родители обосновались в Колорадо, туда приехал дед — надо полагать, чтобы наставить на путь истинный местных грешников… и, разумеется, моего отца. После смерти деда бабушка вернулась к шайеннам и по сей день живет в их племени, хоть официально индейцы были выселены из Колорадо.— Она была рада, что вернулась к своим аборигенским корням? — поинтересовалась Энни.Сэм кивнул, хотя его явно озадачили слова «аборигенские корни».— Она очень любила моего деда, но так и не прижилась в его безумном мире белых людей. Наверное, отчасти поэтому они все время переезжали с места на место.— А что твои родители? Отец в конце концов остепенился. Сэм покачал головой.— Когда мне было тринадцать, пришло известие, что его застрелили во время ссоры за карточным столом.— Какое несчастье, — пробормотала Энни.— А через два года моя мама умерла от малярии. Тогда-то мы с сестрой и перебрались к бабушке, в ее племя.— Ты жил с шайеннами? Его лицо озарилось.— Да, и это было замечательно. Бетси едва исполнилось тринадцать лет, и ей требовалось женское руководство. Она прожила там даже дольше, чем я, а когда стала взрослой, вышла замуж за белого траппера (Охотник, ставящий капканы.) и уехала с ним в Вайоминг. Она пишет мне письма.— Ты скучаешь по ней?— Конечно. Кроме нее, у меня больше не осталось родных, если не считать моей бабушки. — Сэм вздохнул. — Я прожил у шайеннов несколько лет и многому научился у их воинов. Теперь я умею охотиться и рыбачить по-индейски, ходить по следу. Благодаря моим шайеннским братьям я обрел цель в жизни, когда отправился на поиски озарения.— На поиски озарения? — переспросила Энни, вспомнив, что совсем недавно уже слышала от кого-то это странноое выражение. — Что это значит?— У юношей-шайеннов есть традиция: они уходят в дикие края и там голодают. После нескольких дней поста и медитации воину является его духовный знак — тотем. Я отправился на поиски озарения, когда мне было шестнадцать, и увидел ястреба, который посоветовал мне стать охотником за головами.— И тогда ты ушел из племени?— Я ушел позже, но и потом не порвал связи с племенем. Несколько раз в году я навещаю бабушку и людей ее хлемени. Я признателен шайеннам за то, что они наставили меня в жизни.— Понятно, — протянула Энни, размышляя над его словами. — Значит, ты веришь в необходимость того, чем занимаешься?Сэм обратил к ней серьезный взгляд.— Я верю в справедливость. Закон должен побеждать зло. Энни рассмеялась.— Наверное, у тебя очень противоречивая натура, если твой дед был проповедником, бабушка — шайеннкой, мама — учительницей, а отец — картежником и гулякой. Как же ты живешь с такой смесью, Сэм Ноубл?Он усмехнулся.— Когда мне встречается такая вздорная женщина, как ты, я просто теряюсь и не знаю, что делать: то ли читать ей проповеди, то ли учить ее уму-разуму, то ли снять с нее скальп, то ли застрелить ее, то ли с ней переспать.Энни хмыкнула, но потом лицо ее стало задумчивым.— Я не привыкла иметь дела с мужчинами, у которых есть свой кодекс чести.— Кодекс чести? Ты имеешь в виду то, о чем говорил Билли Синглтри?— Да. Чувство справедливости и целеустремленность. Ты в самом деле хочешь совершать правильные поступки, Сэм?— Я стараюсь.— Ну что ж, могу тебе сказать, что, арестовав меня, ты допустил ужасную ошибку! — с жаром заявила она.Он вздохнул.— Энни, может, не будем начинать все сначала?— Будем. Скажи, почему ты так уверен, что нашел именно ту, которую искал?Сэм растерялся.— Что за дурацкий вопрос? На объявлении о розыске был твой портрет!— Да, но почему ты искал меня именно в Дэденде?— Видишь ли, это странная история, — признался он. — В племени моей бабушки живет один белый юродивый, Лунный Теленок. Однажды три шайеннских воина пошли на охоту и наткнулись на него в лесу. Парень был совсем плох, он блуждал по окрестностям, не помня себя. По правде сказать, он не совсем нормальный, но шайенны считают его колдуном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104