Виллоу в смятении пыталась оттолкнуть его голову, но в это время ее напряженный сосок коснулся его губ.– Хорошо, – сказал Калеб. – Я тоже этого хочу.Калеб захватил ртом верх груди, не позволяя Виллоу отодвинуться, пока его язык и губы ласкали нежное тело. Неведомое ранее блаженное ощущение пронизало Виллоу, заставив ее вскрикнуть.– Душа моя, я сделал тебе больно? – хрипло спросил Калеб, оторвавшись от упругого ароматного тела.– Мы не должны… мы не должны этого делать.Калеб закрыл глаза. Разум был согласен с ее словами, а желание не хотело их слушать.– Я сделал тебе больно? – вновь спросил он.Говоря это, он дунул на сосок, который все еще влажно поблескивал после того, как побывал у него во рту. Ощутив холодок, ее живот напрягся. Инстинктивно качнулись бедра Виллоу не могла понять смысла собственного движения. Но Калеб понял.– Скажи мне, Виллоу. – Он поцеловал тугой розовый бутон груди. – Я сделал тебе больно?Виллоу что-то хотела сказать, но не смогла. Она просто покачала головой.– А тебе понравилось это? – спросил Калеб.Румянец окрасил щеки Виллоу. Она опустила голову вниз, пряча лицо от Калеба.Калеб еще раз легонько погладил бородатой щекой грудь и отвернулся, будучи не уверен в том, что сможет устоять, если станет и дальше смотреть на это белоснежное, упругое чудо с твердыми алыми сосками, еще сохраняющими тепло его рта.– Хорошо, душа моя. Я не буду тебя принуждать.Калеб поднялся и направился к очагу Через несколько минут к нему присоединилась Виллоу. Они ели в молчании, которое отнюдь не казалось гнетущим. Они не говорили о том, что произошло в постели. Калеб боялся вспугнуть родившуюся между ними близость."Стыдливая, робкая форель. Она так давно не знала мужской ласки Требуется лишь терпение – и она приплывет мне в руки сама Мне всегда говорили, что я терпеливый человек Почему мне так трудно быть терпеливым с ней?Почему это так трудно? – вопрошал себя Калеб – Почему?"Виллоу не без смущения украдкой наблюдала за тем, как Калеб ходил по лагерю, укладывая продукты в багажные мешки, проверяя подпруги и недоуздки, заботясь о том, чтобы в пути ничто не беспокоило лошадей Когда он появился на лугу с новым мешком зерна, Виллоу присоединилась к нему.По свистку Калеба к нему рысью подбежал Трей и подошел, прихрамывая, Дьюс. Калеб насыпал две кучки зерна и пока лошади с хрустом жевали, осмотрел у них копыта и спины, ласково разговаривая с ними и хваля их за выносливость и добрый нрав. Виллоу была зачарована непринужденностью движений, силой и какой-то неповторимой мужской грацией Калеба. Удивительно точно и уверенно двигались его руки. Он настолько осторожно коснулся пулевой раны Дьюса, что мерин даже не вздрогнул. Калеб очень внимательно осмотрел рану.– Все такая же чистая, – сказал он негромко. Он потрепал лошадь по холке, ощупал шерсть в тех местах, где чаще всего выступает пена. – Я послежу за тобой, мой малыш. Думаю, тебе надо дать отдых на денек-другой. Я нисколько тебя не виню. Дорога была чертовски трудная.Запах зерна долетел до одной из кобыл, и она, тихонько заржав, направилась к Калебу. Он улыбнулся и потрогал ее за челку.– Привет, Пенни. Чувствуешь себя получше после того, как ночь попаслась? – спросил он.Пенни решительно потянулсь к мешку с зерном.Виллоу засмеялась.– Перестань мучить ее. Она знает, что ее ожидает лакомство.Калеб искоса взглянул на Виллоу и как-то загадочно улыбнулся.– Чем дольше ждешь, тем желаннее то, к чему стремишься. Разве ты не знаешь?Со стороны Виллоу было мудро промолчать, но с румянцем во всю щеку она ничего поделать не могла. Она вздрогнула, вспомнив утренние ласкиЧерез всю долину к ним галопом несся Измаил. Уши у него были торчком, шаг легкий и ровный, тело гибкое.– Хорошо выглядит, – заметил Калеб.– Дышит тяжеловато…– Это высота сказывается… Через недельку пообвыкнет.Виллоу вздохнула и потерла виски. Каждую из кобыл, примчавшихся на запах, Калеб оделил порцией зерна.– Мы не будем так сильно гнать, пока ты не привыкнешь к высоте.– Будем ехать всего лишь по двенадцать часов в сутки, а не по восемнадцать? – пробормотала под нос ВиллоуНо Калеб услышал Слух у него был как у оленя. Он поднял глаза на Виллоу и увидел, что она закрыла глаза и трет виски Он добавил еще зерна лошадям, завязал мешок ремнем, отставил его и подошел к Виллоу.– Болит голова? – участливо спросил он.Она виновато опустила руки.– Немножко… Хотя и не так, как на перевале.– А ну-ка позволь мне.Пресекая любые возможные возражения со стороны Вил-лоу, Калеб провел большим пальцем по ее вискам.– Расслабься по возможности, – сказал он. – Чем напряженней мышцы, тем сильнее болит.Виллоу тихонько охнула от удовольствия, когда пальцы Калеба заскользили по голове, массируя и расслабляя узлы, о существовании которых она даже не подозревала. Сильные, нежные, искусные руки убирали, снимали боль, принося ей облегчение и покой. Легким движением пальцев Калеб побудил Виллоу наклониться и затем опереться лбом о его грудь.Лишь тогда Виллоу осознала, что рубашка у Калеба расстегнута и ее лоб касается обнаженной теплой груди. Темная поросль щекотала ей нос и рот. Она втянула в себя воздух, ощутив запах шерстяной рубашки, лошади и мужского пота. Она вздохнула и с наслаждением потерлась щекой о мужскую грудь.– Это так здорово, – сказала Виллоу, медленно поворачивая голову, подставляя ее сильным пальцам, уносящим боль.– Хорошо, – ответил Калеб, ощущая тепло ее дыхания на своей груди.На некоторое время воцарилось молчание. Затем Виллоу снова вздохнула и произнесла:– Я никогда не смогу расплатиться с тобой…Калеб засмеялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99