– Да, пожалуй… Если не возражаете.– Я заберу чехол.Несколькими минутами позже Калеб свернул на север и пустил лошадь быстрым шагом. Отъехав на такое расстояние, что их уже не могли услышать те двое, Калеб пришпорил Дьюса. Они шли легким галопом, пока позволяли дорога и освещение. После того как луна скрылась за облаками, перешли на рысь. И лишь когда начался крутой подъем, Калеб сбавил скорость.Несколько раз Калеб спешивался, давая отдых лошадям. Он хотел как можно дальше уйти до зари от тех людей, которые охотились за ними и у костра строили планы, как распорядиться судьбами Калеба, Виллоу и лошадей.Ночные часы тянулись томительно. Виллоу прижималась к седлу, стремясь вписаться в ритм движений Измаила. Никогда еще первые еле приметные признаки зари не приносили ей такой радости. Она отмечала каждый знак превращения ночи в день. Когда Калеб свернул к небольшому ручью, Виллоу едва удержалась, чтобы не застонать при мысли о горячей пище и возможности отдохнуть, растянувшись на земле. Спешившись, она несколько мгновений постояла, держась за Измаила, прежде чем направиться к ближайшим кустам.Калеб видел, какой неверной, скованной походкой шла Виллоу, и задумался, нельзя ли продлить эту короткую стоянку. Он вспомнил о мускулистых, крепких мустангах, которых видел на привязи недалеко от костра, и понял, что выбора нет. Мустанги были широкогрудые, длинноногие, в превосходной форме и могли скакать целый день. Их же лошади проделали долгий и утомительный путь.Переложив седло Виллоу на одну из гнедых, Калеб поменял верховое и вьючное седла на своих лошадях. Когда появилась Виллоу, он был готов скакать дальше. Увидев, что бивака не предвидится, Виллоу в отчаянии закусила губу.Попытка Виллоу самостоятельно взобраться на лошадь оказалась неудачной, после чего в седло ее усадил Калеб.– Оторваться от преследователей мы можем только одним способом: тратить на езду больше времени, чем они, – пояснил он.– Вы в самом деле думаете, что они слышали, как мы уходили оврагом? – спросила Виллоу.Калеб внимательно посмотрел в лицо девушки, пытаясь определить, на сколько у нее хватит сил. При свете зари были заметны темные круги под глазами Виллоу – безмолвные свидетели усталости. После паузы он сказал:– Может быть, пара лошадей могла бы проскользнуть незаметно… Пусть три лошади. Но семь?! Никакого шанса, черт побери! Чуть свет эти люди бросятся на поиски наших следов. И самое большее через десять минут найдут их… Земля сырая и хорошо сохраняет следы. Семь лошадей оставляют такой след, что даже новичок его увидит. А эти люди не новички.Виллоу посмотрела на своих скакунов и поняла то, что недоговаривал Калеб. Без ее лошадей шансы уйти от погони резко возрастали. Лишние лошади замедляли общую скорость передвижения и к тому же оставляли слишком много следов.– Наш единственный шанс, – продолжал Калеб, – двигаться вперед и молиться, чтобы разразилась хорошая буря и смыла наши следы.Он потянулся к сумке и достал из нее темный платок, в котором были завернуты остатки еды. – Здесь мясо и хлеб, – сказал он, бросая ей узел. – Поешьте, когда представится возможность. Вода для питья во фляге у вашего седла.– А что будете есть вы?– То же, что и вы. Только попозже.Не дожидаясь, что скажет Виллоу, Калеб тронул шпорами лошадь и пустил ее рысью.Переход ночи в день совершился столь плавно, что Виллоу не могла определить, когда это произошло. Густые облака не пропускали солнечных лучей. Вдали видны были только поросшие соснами склоны гор, вершины которых скрывали облака.Дорога поднималась вверх, облака, наоборот, снижались, и вскоре пелена, затягивающая небо, повисла над путешественниками как крыша. Временами шел, дождь, но он не мог смыть следы семи лошадей, карабкающихся все выше и выше по кряжу Скалистых гор.Деревья на косогорах появлялись все чаще. На смену тополю, который Виллоу привыкла видеть на берегах ручьев, пришли елки и сосенки, которые тянулись вверх, к серому небу, словно желая пробиться сквозь марево туч к солнцу. Следы копыт стали не столь заметны. Это несколько утешало Виллоу, хотя и не слишком.Калеба, по всей видимости, это нисколько не настраивало на оптимистический лад, ибо он продолжал двигаться, не снижая скорости и очень редко давая отдых лошадям, несмотря на крутизну подъема. Многовековой слой хвои, устлавшей землю, заглушал топот копыт. Какой-то неестественной казалась эта тишина, когда двигалась кавалькада из семи лошадей. Лишь изредка поскрипывали седла и фыркали лошади, да откуда-то издалека порывы ветра доносили иногда то ли раскаты грома, то ли шум водопада.А однажды Виллоу – в этом она не сомневалась – услышала далекие выстрелы.По мере продвижения вверх воздух становился все прохладнее, ветер все неприятнее. Виллоу подтянула завязки у шляпы и глубже угнездилась в седле. Мимо мелькали деревья и видно было, как позади земля уходила вниз. Лошади дышали тяжело даже тогда, когда шли шагом. Наконец они вскарабкались на уступ горы, вершина которой скрывалась за завесой тумана и дождя.Калеб достал из сумки бинокль в латунной оправе и посмотрел назад. Виллоу остановила Измаила рядом с Калебом У нее захватило дух, когда она увидела перспективу, открывающуюся с облюбованного Калебом наблюдательного пункта. Местность казалась совершенно пустынной. Над лесом не было видно ни дымка. Ни дорожного фургона, ни всадника. Ни построек, ни вспаханных полей. Ни ствола, ни пня со следами топора.– А это что? – спросила она, заметив темный след на светлом лугу в тысяче футов внизу.– Это семь лошадей истолкли траву, – мрачно сказал Калеб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99