Да, дяденька.
Ну, садитесь в фургон. Подвезу вас до Сагбена. Оттуда до Отарна рукой подать.
Спасибо, дяденька! - обрадованные дети полезли внутрь фургона.
Дорвинд хлестнул лошадей кнутом, и колеса повозки снова завращались.
Жду интересных рассказов, детишки, - купец был доволен, что у него появились собеседники. - Развлеките старика, уж будьте добры.
Дети несколько мгновений о чем-то между собой шушукались, потом девочка высунула голову из-под тента фургона.
Дяденька, хотите, я расскажу сказку про белого бычка?
Белого бычка? - Дорвинд не мог вспомнить такой сказки. - Что ж рассказывай.
Девочка устроилась рядом с Дорвиндом на козлах и начала незатейливый рассказ:
Жил-был белый бычок!
Детский голос очаровывал. Не важно о чем шла речь, главной была интонация, с которой это говорилось. Близость теплого, невинного тела, подпирающего бок, дополняла обстановку, в которой купец потерял контроль над ситуацией. Он расслабился, и если бы по пути встретилась развилка, то выбор дороги пал бы не на возницу, а на лошадей.
Из транса Дорвинда вывел звук лопающегося стекла. Так могло звенеть только трианское стекло, то из которого был сделан уникальный сосуд, один из товаров купца. Дорвинд обернулся, заглядывая в фургон.
Черт возьми! Парень, что ты делаешь???
Мальчишка с беззастенчивым видом рылся в вещах купца. Сосуд он разбил случайно, не ожидая, что из тюка вывалится нечто хрупкое.
Маленький негодник! - Дорвинд остановил лошадей и уже хотел лезть в фургон, чтобы наказать воришку! Купца остановил вид заряженного арбалета, направленного ему прямо в лоб.
Арбалет подрагивал в слабых руках мальчишки, но сил нажать на спусковой рычаг у мальца могло хватить. По крайней мере, Дорвинд не хотел испытывать судьбу.
Э-э! Парень, это серьезное оружие. Положи его. А то ненароком выстрелит.
Мальчишка ничего не ответил. Он нажал на спуск.
Арбалетный болт со спиральным оперением, вращаясь в воздухе, летел к Дорвинду. Для купца время будто остановилось. Он видел безжалостные глаза мальчишки, оружие в его руках, приближающуюся смерть. Однако, парализованный страхом, он был бессилен что-либо поделать.
Лишь только болт скользнул вдоль его щеки, купец вмиг очухался и бросился с козел на землю. Вообще-то, это было излишне. Мальчишка промахнулся.
Когда Дорвинд поднялся на ноги, дети уже скрывались в придорожном кустарнике. Преследовать их не было ни желания, ни сил. Несколько мгновений смертельного страха измотали Дорвинда больше, чем весь путь, который ему пришлось сегодня проделать. Купец заглянул в фургон, констатировал потерю ценнейшего трианского сосуда, вернулся на козлы и стегнул лошадей.
Вот детишки пошли! Воришки - ладно, но убивать! - в сильнейшем возбуждении Дорвинд не брезговал разговаривать сам с собой. - Однако, теперь и в Риано ехать не надо. Сосуда нет, а больше я там продавать ничего не собирался. Значит прямо в Челви. Черт возьми, вот ведь приключений на мою голову!
Дорвинд кнутом добавил резвости своим лошадям, и фургон стремительно понесся вперед.
3.
Город Челви встретил Дорвинда толпами на узких улицах, гомоном бродячих лоточников и актеров, пристальными взглядами взопревших под стальными латами блюстителей правопорядка. Попав в атмосферу одного из крупнейших городов Мотарии, купец сразу повеселел. Скоро наступит время сбывать товар, считать звонкую монету и облапошивать простоватых клиентов - время, ради которого Дорвинд и занимался своим ремеслом.
Дорвинд направил лошадей в сторону Центральной Площади. Десятки плотников трудились здесь, сооружая временную арену. Верхолазы развешивали цветастые флаги на зданиях городского совета и канцелярии. Город готовился к ежегодной летней Ярмарке. Это была древняя традиция, приносившая купцам типа Дорвинда неплохие доходы. Когда в Челви съедется охочая до развлечений часть населения Мотарии, сухарь станет стоить столько, сколько сейчас дают за свежую булку.
Свернув на небольшую боковую улочку, Дорвинд остановил фургон около дома с вывеской "Экзотический Закат - Лучшие комнаты задешево." Купец спрыгнул с козел и вошел в дверь постоялого двора. Обстановка внутри здания чем-то напоминала общий зал в "Семи трубочистах": бар, камин, столики и лавки. Только здесь было намного теснее, пахло противнее и публика имела более грязный вид. За стойкой возвышался здоровенный детина, заросший недельной щетиной. Он ловко разливал крепкие напитки в огромные кружки и готовил на пригорелом противне горячие тосты. Смазливая официантка неюного возраста разносила снедь клиентам, которые не брезговали пощипывать ее за ляжки и произносить сальные шуточки.
Здорово, Пэл, - улыбаясь, поздоровался Дорвинд с детиной за стойкой.
О! Какие люди! Привет, Дор. Товар привез?
Не без этого. Скажи своим парням, чтоб открыли мне ворота. А то на улице щас все барахлишко растащат.
Дор, давно ты у меня не был. Я тут теперь единственный парень. Дела идут не больно хорошо, - Пэл через заднюю дверь отправился во двор. ! Сейчас открою.
Дорвинд вышел на улицу и взялся за поводья своих лошадей. Когда ворота, скрипя давно не смазываемыми петлями, распахнулись, он направил фургон в глубину двора.
Да, и ты, я гляжу, все на той же старой повозке колесишь, - Пэл похлопал ладонью по изодранному и протертому во многих местах тенту.
Откуда ж новой взяться? Я - бедный купец, - усмехнулся в ответ Дорвинд. - А честно говоря, не слишком щас спокойное время, чтобы на каретах разъезжать. Знаешь, сколько солдат после заключения мира с хрианцами без любимого дела осталось?
Болтая о жизни, женщинах и злодейке-судьбе, приятели распрягли лошадей и отвели их в стойло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9