Капитан, француз Жан Дюпре, коренастый низкорослый человек, с живым характером и острый на язык, пользовался уважением команды. Он служил у Траерна уже шесть лет и не имел других недостатков, кроме известной всем слабости к женскому полу. Он до последнего гвоздя знал свое судно и следил за тем, чтобы оно всегда было полностью загружено товарами. «Маргарет» не отличалась роскошью, но недавно покрашенные борта и отличное состояние парусов говорили о той заботе, с которой относились к ней.Бледное солнце катилось к горизонту. Становилось холоднее. Последние приготовления к завтрашнему отплытию спешили завершить до того, как испарения, поднимавшиеся от поверхности Темзы, превратятся в густой туман, в котором работать будет невозможно. Подняли на борт саквояжи Шанны. Самые большие отправили в трюм, а маленькие, в которых были вещи, необходимые во время путешествия, занесли в ее каюту. В ней с трудом могли поместиться два человека — сама Шанна и Эргюс. Питни пристроил с внутренней стороны двери солидный засов, чтобы избежать непрошеных визитов. Свой гамак он подвесил в примыкавшем к каюте коридоре, что должно было сразу же обескуражить любого, кто задумал бы что-то по отношению к единственным на борту двум женщинам, которые чувствовали себя благодаря Питни в полной безопасности.Туман затруднял работу команды, и у людей нарастало нетерпение. Шанна разделяла возбуждение команды и капитана, но объясняла это стремлением как можно скорее покинуть Лондон.Пришедшим на похороны Рюарка с трудом удалось объяснить, почему отсутствовала семья Бошан. Шанна уверяла, что настояла на том, чтобы церемония прошла очень скромно, и пожелала проводить супруга одна.Теперь ждали Ролстона с рабами, за которыми он отправился в город. Было известно, что маклеры имели привычку до последней минуты рыскать по улицам и постоялым дворам в поисках тех, кто предпочитал рабство тюрьме. Но часто люди эти оказывались совершенно непригодными для работы. Хорошими работниками были только те, кто всерьез старался устроить свою судьбу. Поэтому хозяин категорически запретил Ролстону привлечение людей силой. Однако посевы сахарного тростника расширялись, и на плантациях требовалось все больше работников.Погрузка была закончена, и трюмы закрыты. Густой туман скрывал от глаз даже палубу судна. Легкое поскрипывание корпуса корабля да плеск воды у причала были единственными реальностями в этом призрачном мире. Порой в тумане раздавались мужской смех и похожий на кудахтанье женский хохот, после чего вновь воцарялась тишина.Шанна плотно запахнула зеленое бархатное манто и надвинула на голову капюшон.Послышался стук колес по булыжной мостовой. Около судна остановились повозка и экипаж Ролстона. Шанна скорее угадала, чем различила высокую костистую фигуру агента отца. Разнесшийся в тумане лязг цепей заставил ее содрогнуться. Она поняла, что привезли рабов, что на их руках и ногах цепи и вдобавок они связаны между собой. Слезать с телеги в кандалах непросто, тем более что длина каждого отрезка общей цепи между ними была недостаточной. Грубые окрики стражников помогали мало.— Почему он заковал их в цепи? — спросила Шанна у Эргюс.— Не знаю, сударыня…— Ладно, пойдем-ка узнаем…Шанна быстро спустилась на причал и подошла к Ролстону.— Мистер Ролстон, — обратилась она к нему дрожащим от гнева голосом.— Не приближайтесь, сударыня, — предостерег он.— Что это значит? Почему вы обращаетесь с этими людьми, как со скотом? Снимите с них кандалы!— Сударыня, это невозможно.— Невозможно? Вы забываетесь! Как вы смеете отвечать мне подобным образом!— Сударыня, — взмолился он, — эти люди…— Люди, а не скоты! — отрезала она. — И пусть ваши стражники воздержатся от плохого обращения с ними. Путешествие и без того предстоит достаточно трудное.Управляющий еще раз попытался возразить:— Сударыня, это невозможно! Они убегут. Я заплатил за них деньги вашего отца.— Мистер Ролстон, я уже сказала вам: освободите их от цепей. Сейчас же!— Но, мадам Бошан…Внезапно один из рабов, слезавших с телеги, замер. К нему с криком подбежал стражник.— Эй ты, вшивый ублюдок! Пошевеливайся. Ты не в «Ковент-Гардене»!Он занес свою дубинку над закованным в цепи человеком. Шанна бросилась к ним. Раб сгорбился и прикрыл голову руками — казалось, дочь Траерна его испугала больше, чем дубинка.— Извольте бережно обращаться с тем, что принадлежит моему отцу! — воскликнула она тоном, не допускавшим возражений.К ней подбежал Ролстон и схватил ее за руку. Он искренне пытался защитить дочь господина Траерна.— Сударыня, остерегайтесь этих типов, — проговорил он. — Они отчаявшиеся люди, и ничто…Шанна повернулась к нему:— Не прикасайтесь ко мне, прошу вас.— Мадам Бошан, ваш отец вверил вас мне…— Мой отец давно прогнал бы вас с Лос-Камельоса, если бы знал, как вы обращаетесь с этими людьми.— Я вижу, что мадам стала гораздо агрессивнее после своего замужества.— Вот именно. И берегитесь!— Вы гневаетесь, но я не понимаю почему. Я всего лишь выполняю приказы вашего отца.— Вот и прекрасно. Очень хорошо.— Я вас не понимаю.— Если бы вы вели себя пристойнее…Он придал своему лицу насмешливое выражение.— Как ваш покойный муж, разумеется?Шанна почувствовала желание дать ему пощечину. У нее не было слов, чтобы выразить все свое презрение к этому человеку. Между тем раб, привлекший ее внимание, затерялся среди своих товарищей по несчастью.Донесшийся с судна голос привлек внимание Шанны — капитан Дюпре свесился через перила, чтобы узнать, в чем дело.— Что там у вас? — спросил он, но, увидев замерших рабов, все понял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173