– Поторопились: как видите, я жив и здоров.
– Да, несколько дней назад тут побывал Лимпиас со своим отрядом, он-то и сообщил нам об этом.
Гуттен изменился в лице.
– Был ли с ним Варфоломей Вельзер?
– Был, был, успокойтесь. Все они находились в добром здравии и возвращались с новонабранным войском. С нашими они съехались в Эль-Токуйо.
– Слава богу! – с облегчением сказал Филипп. Расспросив Вильегаса о том, как обстоят дела в отряде Лимпиаса, он спросил:
– Вы уж слыхали, наверно, что мы добрались до Эльдорадо?
– Слыхал, – уклончиво отвечал тот. – Доходили до меня кое-какие известия. Толковали даже о том, что вам удалось проникнуть в Дом Солнца.
– Да, как это ни невероятно. Я знаю, что Лимпиас, а за ним и другие поспешили объявить меня безумцем или бесстыдным лгуном…
– Не горячитесь, дон Филипп. Если кто и привязан к вам всем сердцем, то это как раз Лимпиас. Да, у него вздорный нрав, но, в сущности, не сыскать человека добрей. Знали бы вы, как лестно отзывался он о вас!
– Что ж, хорошо, если так, хотя мне что-то в это не верится. А теперь взгляните-ка, сеньор Вильегас, на это ожерелье – это подарок Коньори, царицы амазонок.
Глаза Вильегаса вспыхнули огнем алчности:
– Да ведь ему цены нет!
– По сравнению с теми сокровищами, которые ждут нас там, это безделка. Теперь вы понимаете, отчего я так спешу вернуться туда вместе с подкреплением, которое должен привести Лимпиас? Не желаете ли и вы сопутствовать мне?
Испанец заметно помрачнел.
– Ах, дон Филипп, вам ведь и невдомек, сколько событий произошло за время вашего отсутствия!
– А что же случилось? Не тяните, прошу вас!
– Вас считали убитым, и вот уже три года, как вам назначен преемник.
– Что?
– Первого января 1545 года, – то есть пятнадцать месяцев назад, в Коро прибыл коронный судья, облеченный всеми полномочиями, чтобы исполнять должность губернатора и капитан-генерала.
– Но коль скоро я цел и невредим, полагаю, что…
– Совершенно напрасно вы так полагаете. Напротив, вам придется столкнуться с изрядными трудностями. Вашу власть, ваше право будут оспаривать. Новый губернатор начал с того, что опустошил Коро…
– Как?
– Вам ведь известно, что тамошняя земля родит плохо и оттого город рос медленно…
– Продолжайте!
– Вот губернатор и решил основать возле Токуйо – там самые плодородные почвы в стране – новый город. Ну, и следом за ним туда перебралось все население Коро, кроме шести десятков самых твердолобых. В Токуйо вы отыщете всех своих старых друзей, – докончил он с воодушевлением. – Каково?
– Не знаю, что вам сказать, – рассеянно ответил Филипп. – Кроме Эльдорадо, мне ни до чего нет дела.
Тон Вильегаса стал важен и суров:
– Скорей всего, из-за этого и возникнут у вас разногласия с нынешним губернатором. Он утверждает, что главное богатство страны – это земля и скотина, и потому не позволил Лимпиасу отправиться с подкреплением к вам навстречу. Он не верит в Эльдорадо и будет чинить вам всяческие препоны…
– Но это же сущий вздор! – раздраженно воскликнул Филипп. – Скажите же по крайней мере, как зовут человека, который при живом губернаторе дерзнул взять бразды правления?
Лицо Вильегаса озарилось широкой улыбкой.
– Это наш общий друг, человек, наделенный замечательными и многообразными дарованиями, редкостный знаток Венесуэлы…
– Как его зовут?
– Хуан Карвахаль.
– Что? – вскричал Филипп. – Не тот ли это Карвахаль, что был в Коро магистратским писцом, а потом сделался коронным судьей в Санто-Доминго?
– Тот самый, тот самый! Он с нетерпением поджидает вас в Токуйо, чтобы поскорей предать забвению то маленькое недоразумение, которое вышло у вас с ним в Санто-Доминго. Он просил передать вам, что отныне и впредь не будет у вас более надежного и преданного друга, чем он, и умоляет вас забыть былую рознь.
– Что ж, превосходно, – равнодушно сказал Филипп. – Я на него не в обиде уже потому хотя бы, что сам был виновником нашей размолвки.
– Безмерно счастлив слышать это, – сказал Вильегас. – Время не ждет. Давайте отправимся тотчас же. Зачем заставлять ждать губернатора и его супругу Каталину де Миранда?
– Каталину де Миранда?!
– Да, так зовут эту женщину – прекраснейшую из всех, что встречались мне на веку. Она родом не то из Андалусии, не то из Севильи, миниатюрна и изящна, точно ящерка, а уж если ей придет охота плясать, заткнет за пояс любую танцовщицу.
– Карвахаль обвенчался с нею?
– Не думаю, что он освятил свой союз таинством, но относится он к ней как к законнейшей супруге и требует, чтобы ей воздавали почести, полагающиеся особе такого ранга. Не прошло еще месяца с того дня, когда он приказал высечь одного наглеца, который вздумал передразнивать ее походку. Так чего же мы ждем, дон Филипп? – заторопился он. – Двинемся в путь?
Благодушное выражение вмиг исчезло с лица Гуттена, и он ответил властно и резко:
– Я дождусь вестей от своих.
Вильегас же явно начал терять если не учтивость, то терпение:
– Но губернатор может разгневаться на такую задержку, и будет совершенно прав. Он сочтет это непочтительностью…
– Прошу вас не забывать, сударь, – поднимаясь, отрезал Филипп, – что пока еще я губернатор. Я не тронусь с места, пока не узнаю о судьбе моих людей.
Вильегас в замешательстве закусил губу.
– Вот что я придумал, дон Филипп: пошлите к Кинкосесу гонца с приказом идти в Эль-Токуйо.
Филипп задумался: за эти двенадцать лет он пережил столько измен, что приучился быть осторожным.
«Вильегас пляшет под дудку Карвахаля. Он утверждает, что судья позабыл нанесенное ему оскорбление, – это ложь, измысленная им самим или внушенная ему Карвахалем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123