Хлебников слегка поклонившись, без смущения, попростому, обратился к Головнину.
— Прошу, ваше превосходительство, сегодня отужинать у меня со всеми вашими офицерами.
— Благодарствую, но прежде надобно экипаж свежей провизией снабдить, матросы изголодались.
— Сей момент, я распоряжусь, — засуетился Хлебников, — а расчет мы после произведем. Вам ведь здесь, как я понял, зимовать…
Вечером в просторной комнате комиссионера стол ломился от закусок. Красная рыба пяти-шести сортов, икра, оленина, говядина, но из напитков только водка. Поэтому ром с «Дианы» шел нарасхват.
Открывая застолье, Сибиряков поздравил Головнина:
— Указ пришел о пожаловании вас Святым Георгием за восемнадцать кампаний, потому первый тост за вашу кавалерию…
За столом рассуждали попутно о деле, об устройстве на берегу экипажа, выгрузке товаров.
— Размышлял я, Петр Иваныч, о будущей кампании. Имею задумку в Америку сходить. В Охотске гавань мелководная, нам не с руки. Товар выгрузим здесь, Хлебников сказывает, из Охотска транспорт придет к лету и заберет груз.
Сильно подвыпив, Хлебников проговорился Головнину:
— А мы с Леонтием Андрияновичем, грешным делом, по вас едва ли не поминки справляли. Уж как он горевал. Позвольте еще раз ваше здоровье…
Головнин растянул рот в улыбке, а все сидевшие за столом захохотали, звеня бокалами…
В конце декабря в Петропавловск из Нижнекамчатска наведался начальник Камчатской области генерал-майор Петровский.
Утром Головнин с офицерами «были у него с почтением». Командир «Дианы» решил удивить армейца. Рано Утром стоявший во льду шлюп разукрасили флагами расцвечивания, «а подавая ему рапорт, выпалили с шлюпа контр-адмиральский салют (из семи пушек)»… Морской этикет произвел впечатление на генерала. «В бытность его здесь он обходился с нами ласково и совершенно по-дружески, несколько раз у нас обедал и вечера проводил в нашем доме; учтивое его обращение со всеми и веселый нрав более поселили в нас к нему почтение и любовь, нежели звание его. Он охотно предлагал нам разные с своей стороны услуги и пособия, но, к сожалению, не все то он мог делать, что обещал, опасаясь, по его словам, доносов некоторых своих подчиненных, которые могли и правое дело представить злонамеренным».
Умело использовал Головнин для пользы службы расположение начальника Камчатки. Тот распорядился предоставить для грузов артиллерийский склад, выделил солдат для разгрузки шлюпа, одобрил намерение Головнина направиться в Америку.
— Ваши припасы для Охотска я отправлю с транспортом лейтенанта Шахова, он нынче зазимовал у меня в Нижнекамчатске. Вас к себе приглашаю погостить у меня. Камчатку поглядите.
Генерал задел сокровенные мысли Головнина.
— Ваше превосходительство, не скрою, как моряк имею пристрастие к знакомству с заморскими землями. Камчатка же край российской земли. Любопытствую о многом посмотреть здесь, когда еще судьба закинет в эти края.
Генерал добродушно улыбнулся.
— За чем же дело стало? Даю вам свое расположение, выпишу вам билет подорожный и на свое здоровье путешествуйте…
Уезжал генерал-майор Петровский из Петропавловска под раскатистые залпы прощального салюта. С собой он захватил донесение Головнина Морскому министру.
В Европе продолжалась война с Англией, путь на Балтику отрезан. Не имея никаких указаний, командир «Дианы» резонно заметил: «… шлюп, будучи крепок, хорошо всем снабжен и в совершенной исправности, но всякой свойственной такого рода судам службе должен простоять и гнить целый год даром».
Из донесения В. М. Головнина П. В. Чичагову: «Мне известно, что главное в здешнем краю правление Американской компании переводится из Кадьяка в Ситху, что они делают заселение далее к югу по берегу Америки. Все сие без сомнения делается с позволения правительства, и так как им настоит большая нужда в людях и судах, то как возможно ранее весною я отправлюсь в Ситху, где отобрав от правителя компанийских дел, коллежскаго советника Баранова, какую я им могу показать помощь, если найду, что требуемое им, согласно с привелегиями, данными от государя компании, и не будет клониться ко вреду службы и интереса его величества, то сделаю с ним договор, что компания должна заплатить в казну за пособия, от меня требуемыя. Я надеюсь, что содержание шлюпа и людей в будущую кампанию казне ничего не будет стоить, а может быть, еще и выгода последует. Я приму все меры, чтобы осенью возвратиться в Камчатку, где в то время должны быть предписания ко мне из Петербурга, вследствие посланнаго от меня донесения».
За три недели «Диану» полностью разгрузили, разоружили на зимнюю стоянку. Экипаж переселился в казармы на берегу. На шлюпе осталась только вахта. На берегу мичман Мур по-хозяйски распределил добротные припасы в складе. Командир поручил ему доставить летом весь груз в целости и сохранности в Охотск. Новоиспеченного мичмана Никандра Филатова командир взял с собой в поездку по Камчатке. Рикорда на прощание ободрил:
— Ты меня, Петр Иванович, годками чуток младше, успеешь авось еще на Камчатке побывать, а мне, чую сердцем, в этих краях навряд ли придется быть на такой свободе.
Рикорд и не думал огорчаться.
— Поезжай с Богом, все путем у нас будет.
После Крещения собачья упряжка унесла командира «Дианы» со спутниками из Петропавловска на север, вдоль восточного побережья Камчатки. Управлять ездовыми собаками оказалось не так просто, да и сама езда на санях и нартах требовала навыков и расторопности. За два месяца лейтенант вполне освоил искусство и ездока, и каюра. Правда, в учении, как в бою.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161