Началась Египетская кампания.
Целый месяц искал Нельсон французов. Адмирал Брюэс спокойно отстаивался в заливе Абукир под охраной береговых батарей. У него было превосходство в силах, а будучи уверенным в себе, он отправил на берег за пресной водой три тысячи матросов, а артиллерийские палубы успели захламить корабельным имуществом…
Англичане появились неожиданно, ближе в вечеру 1 августа. Брюэс полагал, что баталия начнется не раньше утра. Но Нельсон слишком долго ждал этой встречи. Его эскадра атаковала французов с ходу, без перестроения.
Когда эскадра Нельсона приблизилась к заливу Абукир, капитан флагмана «Вангард» спросил адмирала:
— Если мы выиграем битву, что скажут в мире?
— Никаких «если», — ответил Нельсон. — То, что мы ее выиграем, — ясно. Неясно, кто останется в живых, чтобы о ней рассказать.
Одиннадцать британских линкоров вклинились в строй тринадцати французских. На стороне первых оказался попутный ветер. Спустя двенадцать минут французы потеряли передовой линкор. Спустя два с половиной часа половина их кораблей была обезврежена перекрестным огнем. Разгром довершил взрыв объятого пламенем Французского флагмана «Ориент», под обломками которого погиб раненый адмирал Брюэс.
В разгар боя Нельсона ранило, осколок сильно рассек лоб над правым, неживым глазом. Перевязав рану, адмирал продолжал руководить сражением…
В своем донесении графу Винценту, Нельсон писал: «Всемогущий Бог благословил оружие Его Величества короля нашего на великую победу над вражеским флотом»… Через две недели после Абукира эскадра Ушакова по приказу Павла I покинула Севастопольский рейд и направилась в Средиземное море. Император жаждал наказать французов и вернуть Мальту ее владельцам.
Узнав о победе Нельсона, Ушаков от души поздравил английского моряка, рассчитывая на дружеское взаимопонимание. «С признательнейшим удовольствием, от истинного моего к особе вашей почтения, с таковою совершеннейшею победою поздравить вас честь имею, и в той надежде, что скоро буду иметь удовольствие находиться в близости с вами, а может быть, и вместе в действиях против неприятеля, заочно рекомендую себя в ваше благоприятство и дружбу, которую я приобресть постараюсь». Тут же Ушаков по-деловому сообщил своему коллеге сигналы для взаимного опознания английских и русских судов, на случай внезапной встречи.
Спустя две недели Ушаков сообщил Нельсону о своих планах помочь англичанам в блокаде. Английский адмирал удостоил ответом Ушакова лишь два с лишним месяца спустя. Видимо, он был недоволен тем, что русская эскадра уже овладела всеми Ионическими островами и начала блокаду крепости Корфу. Нельсон откровенно предупредил, что Мальта — его цель. Он надеялся захватить и Ионические острова, но Ушаков его упредил. Не привык лихой адмирал опаздывать. А русским, указывает он Ушакову, непременно следовало заняться Александрией, туда «должно было послать не меньше, чем три линейных корабля и четыре фрегата с канонерками и мортирными судами. Египет — первая цель. Корфу — второстепенная»… Теплая зима в Средиземном море не мешала, русская эскадра готовилась штурмовать крепость на острове Корфу.
Отзвуки событий на Средиземном море долетали в адмиральские салоны соединенной эскадры в Немецком море. Подходила к концу кампания у берегов Голландии. Четвертый месяц патрулировала соединенная эскадра адмирала Дункана голландские базы. В его составе действовали два русских отряда вице-адмирала Макарова и прибывшие из Архангельска корабли вице-адмирала Тета.
Голландский флот отстаивался в портах, французские эскадры устремились к Ирландии. Там они высадили несколько десантов в помощь повстанцам, надеясь развить здесь успех и с этого фланга вторгнуться в Англию…
Монотонность крейсирской службы и осенние штормы изматывали экипажи. Раз в месяц Макаров посылал фрегат с больными в английские порты, приходилось поочередно отправлять туда корабли на пополнение запасов водь! , за провизией. Сам Макаров частенько переходил с одного корабля на другой, чтобы лучше узнать настроение команды, присмотреться к действиям командира. Безотлучно сопровождал вице-адмирала и его флаг-офицер. Макаров оценивал командиров адмиральским оком. Василий Головнин подмечал и запоминал взглядом стороннего, но не равнодушного наблюдателя. Запомнились мичману неторопливость и рассудительность грамотных действий капитана линкора «Северный Орел» Родиона Свитина. Ни тебе крика, ни понуканий на палубах, но матросы носились как ошалелые, ловили на ходу каждое слово своих начальников…
Завершилась кампания печальным событием для русских моряков, гибелью семидесятичетырехпушечного корабля «Принц Густав». Десять лет назад этот шведский корабль спустил флаг в Гогландском сражении и сдался в плен вместе с вице-адмиралом Вахтмейстером. Десяток кампаний добросовестно отслужил корабль на Балтике, сражался со шведами, ходил в дальние походы. Осенью 1798 года на этом корабле поднял флаг контр-адмирал Петр Карцов. Он повел эскадру к берегам Англии. В середине сентября эскадра миновала Датские проливы, и благополучное плавание кончилось. Спустя четверть века Василий Головнин опишет наряду с другими примечательными кораблекрушениями происшествие с «Принцем Густавом». Поскольку это событие лучше него, современника, знавшего многие подробности происшествия от причастных к нему лиц, никто не обрисовал, придержимся канвы его достоверного и красочного повествования.
Немецкое море встретило эскадру неприветливо, хмурым небом, застланным сплошь свинцовыми облаками, поверх которых порывистый западный ветер гнал мрачные тучи и вскоре развел большую волну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161