У кулачных бойцов, когда готовятся они, высмотрев слабое место противника, нанести решительный удар, бывают именно такие глаза.
Ребята, увидя его, встали, попятились и отошли, но он крикнул:
- А ну, идить сюда все до купы!.. Вы палить хату умели, которая отцу з матерью трудов многих стоила, - иди тогда и слухай ухми! Как вы теперь тут уж одни з матерью останетесь, а я уйду.
- Куда же это ты уйдешь? - испугалась Фрося.
- Ку-да-а? - гаркнул вдруг Дрок. - А куда донесут ноги мои, то там уж и останусь, вот куда! Годи!
- А я же как буду?
- А то уж твое дело - как! Поняла теперь? Вот!.. Дудичу земля достается, как он, не иначе, хабаря Опилкову дал!.. Вот! Ну, так пускай теперь горхоз тебя з детями кормит або Дудич, как он пока в больницу на перевязку пошел, а з меня, говорят люди, полным манером может стребовать за свою рожу калечную. Ну, только вот он что з меня получит!
И Дрок поднял было кулак, однако невысоко. Только тут поняла Фрося, что с ним в городе случилось что-то еще менее поправимое, чем вчерашний пожар, и присела на камень, чтобы не упасть. Маленькую она только что перед этим передала Ванятке, однако силы у нее оставалось мало, в глазах темнело. Она сказала тихо, одними губами:
- Куда же я одна с такой оравой? Мне же тогда смерть!
- Куда знаешь, - отозвался Дрок.
Фрося долго смотрела на него, и пристально и как будто плохо его видя, и проговорила так же тихо, как прежде:
- Кукурузы мешок Никанор вытащил - поспел... Это же помолоть нам можно... Что же - люди лепешки едят из кукурузы, и мы будем...
- "Ку-ку-ру-зы мешок"! - презрительно вытянул Дрок. - Вот еда!
- Пшеница, она тоже не вся погорела, она только сверху и дымом зашлась.
- А также водой она залитая и на всех она чертей похожая!
- Это ж промыть - высушить можно...
- Ну вот и мой. И ешь! И щененки эти пускай горелое жрут, в сарае ночуют. А как они и сарай спалят, тогда под кустами! Ну, одним словом, раз Никанорка своих бросил, то и я бросаю, годи! Он по столярству пошел, а я по бондарству пойду, - вот!
- Так у Никанора ребята уж большие, он говорил - у него же самый меньшенький, как наш Ванятка, - а я же как с такими останусь?
Глаза Фроси налились слезами не сразу, но когда налились, и все лицо стало старушечьим, и голова задрожала, Колька мгновенно растянул рот, зажал плотно веки и завел привычный для него плач, размеренный и скорбный.
- Хы... хы... хы... хы-ы... - начал выводить стукнувшийся уже лбом о землю Алешка.
Одиноким, незаплывшим глазом упорно глядел на Ванятку Егорка, спрашивая, - понятно для того, хотя и безмолвно, - что это такое происходит? Действительно ли уйдет отец, или это только одни разговоры?
Митька отвернулся и ненужно старался вытащить из земли какую-то траву с корнем.
А в стороне, за кустом помятого при пожаре карагача, стояла телка. Напасшись днем, она теперь, лениво действуя языком, захватывала ветку выше своего роста, но смотрела сюда, на своих хозяев, очень внимательно: вчерашняя ночь, озарившая ее огнем и оглушившая криками, ее испугала надолго: ее сарай - она видела - плотно был занят людьми; было над чем задуматься.
А Дрок повысил вдруг голос до крика:
- Мне теперь жизни тут нету, - поняла ты своей это дурною башкой? Мне теперь або з пристани в море вниз головой, або по соше итить, куда прийдется! Вот какие мои концы-выходы теперь! Вот чуть потемнейше станет, я и пойду!
- Ты бы... может, уж завтра хоть... Ты бы... может, поспал бы ночью, сквозь слезы сказала Фрося.
А Митька тихо дернул ее за рукав:
- Мам! Это какие к нам идут двое?
Двое, которые подходили со стороны города сюда, были: Веня незаметный, маленького роста человек, которого в сумерках можно было принять за любого подростка, и Опилков с неизменным портфелем.
- Добрый вечер! - сказал, подходя, Веня.
Дрок помолчал немного и ответил:
- Может, для кого-сь и добрый...
Он глядел не на Веню, а на Опилкова, и уже все напрягалось в нем буграми, потому что Опилков был с портфелем.
Но Опилков сказал просто, слегка почесав за ухом и оглядывая пожарище:
- Вот какая тут история случилась!
- Такая история, что человеку с подобным большим семейством - петля, зарез, как я и говорил... История тут... наглядная! - засуетился вдруг Веня, суя туда и сюда руками.
- Где же вы теперь ночевать будете? - спросил Опилков Фросю, которая стала перед ним, утирая фартуком глаза.
- А в сарае вон - где ж...
- Положим, что в прошлом году люди, как землетрясение было, тоже в подобных сараях ночевали из боязни, - важно сказал Опилков, - ну, тогда время было экстренное... Кроме того, ребят застудить можно... Надо поэтому ремонт дому давать.
- Из чего это я буду ремонт давать? - вдруг закричал во весь голос Дрок. - Ты меня пришел заставлять ремонт делать?
- Э-э... заставлять! - поморщился Опилков. - Необходимость тебя заставлять будет, а не я.
- Ты у меня землю отымаешь, хабаря з Дудича взял, и ты же мне тут, чтобы я ремонт делал? - подскочил Дрок вплотную к Опилкову.
- Ну, ясно, человек не в себе от такой разрухи, - заторопился объяснить Опилкову Веня, выставляя против Дрока свою худенькую ручку с небольшой, детской ладонью.
- Кто у тебя землю отымает, - какой черт? - прикрикнул на Дрока Опилков. - Чего орешь зря?
- А разве же ты мне не сказал, что отымешь, будто как я наемным трудом? - спал с голоса Дрок.
- Вас тут в городе жителей пять тысяч человек, - вразумительно начал Опилков, - а я - один! Понял?.. Я, конечно, обо всех все должен разузнать, а сразу каким я это образом могу сделать? Вот человек мне рассказал, что ты не то что бы лодырь, а бешеный прямо работник, кто же у тебя землю отнимать будет? А? А ты мне насчет хабаря бухаешь не спросясь!
- Ну, тогда извиняйте!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20