ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Однако в последнее время и лавки эти приказано было очистить, так как довольно нашлось и учреждений и генералов, захотевших поселиться в этом месте, пока еще безопасном от обстрела.
Ввиду обилия генералов в Николаевских казармах Семякин, хотя и потерявший в сражении под Балаклавой слух, но не лишенный остроумия, назвал это здание «депо генералов».
Отсиживаться в «депо генералов» можно было раньше, думая о своем временно брошенном доме: как-то там, — не растаскали бы там всего…
Беспокойство о целости дома и домашнего и было последней, достаточно крепкой все-таки связью со всем долголетним прошлым.
Осколок пятипудовой бомбы властно и грубо порвал эту связь.
— А если бы… если бы она такая… вся-то здесь бы, а?.. Здесь бы вдруг и лопнула, а?.. — бормотал, обводя около себя рукой, Иван Ильич и высовывал голову в брешь, ища глазами воронку, вырытую бомбой.
Крутого и резкого перелома в жизни все-таки не было у Зарубиных, когда они оставляли свой дом, еще и потому, что ни Витя, ни Варя уже не жили в нем. Варя через несколько дней после свадьбы устроилась на работу в госпитале, расположившемся на свежем воздухе, в землянках и палатках между Северной стороной и Бельбеком, а вместе с нею нашла себе там работу и Елизавета Михайловна. Арсентий же служил живою связью между Дмитрием Дмитриевичем и ею, но вместе с тем он успел уже, хоть и за короткий срок, прирасти к семье Зарубиных, плотно войдя во все их поневоле несложные уж теперь интересы.
Неоценимым свойством его оказалось то, что он был решителен, — просто задумываться долго над чем бы то ни было не в его было натуре.
И теперь, когда Оля обратилась к нему с готовыми слезами в глазах:
— Куда же нам теперь, дядя Арсентий? — он без малейшего промедления ответил:
— На Северную, куда же еще!
— Хорошо, на Северную, а что же там, гостиниц, что ли, понастроили? — недовольно сказала Капитолина Петровна.
— Гостиниц не гостиниц, а что касается земли, на всех хватит, — уверенно отозвался Арсентий. — Генералы там, я видел, в землянках живут, а у меня, что же, рук, что ли ча, нет, землянку объегорить? В лучшем виде я это сделать могу.
— Землянку?.. Покамест ту землянку объегоришь… — начала было Капитолина Петровна, но Арсентий перебил ее деловито:
— Диви бы зима на дворе, барыня! Цыгане небось весь свой век проживают на прохладе, неужто уж вы каких дня три не проживете? А там же и базар — вот он, и все, что требуется, не как здесь, и пульки, само собой, не летают…
— И до Вари недалеко будет ходить, — закончила за него Оля, — и до Лизаветы Михайловны тоже, да, мама?
У нее прибавилось личного хозяйства: несмотря на все бедствия осады, ее Машка произвела на свет четверых котят: черного, пестрого и двух белых с черными хвостиками. Корзину со всей этой живностью несла Оля, когда направлялись они все к Графской пристани, надолго теперь уже покинув родной дом на Малой Офицерской.
Глава седьмая
БАСТИОНЫ В ИЮЛЕ
I
Когда начальник одного из второстепенных бастионов капитан 2-го ранга Гувениус еще в начале января встревоженно доложил Нахимову, что англичане заложили новую батарею с очевидною целью обстреливать тыл его бастиона, адмирал обратил внимание только на выражение лица этого штаб-офицера, на разлитую в нем тревогу не столько за бастион свой, сколько за себя самого, за свою личную безопасность.
Он положил руку ему на плечо и сказал по-своему, коротко, но значительно:
— Не беспокойтесь, господин Гувениус, мы все здесь останемся!
Эти немногие слова значили очень много.
Конечно, он мог бы ответить командиру бастиона, что будут приняты меры к тому, чтобы в скорейшее время противопоставить новой английской свою новую батарею, и что тыл бастиона не останется без защиты. Но вместо этого, что разумелось само собою, Нахимов предпочел сказать другое, гораздо более существенное и важное: мы все здесь останемся!.. И сам он действительно остался.
Не всякому человеку дано в необходимый для этого момент отрешиться от себя самого сразу, без колебания, а в Севастополе, с приближением к нему неприятельских траншей и батарей, вся жизнь складывалась из одних только этих необходимых моментов.
Потеряла ли цену жизнь каждого из защитников крепости? Нет, совершенно напротив, она приобрела огромную цену, почему все и стремились если и потерять ее, то только там, на оборонительной линии, где стояли они лицом к лицу с напавшим на Россию врагом.
В этом стремлении не было ни позы, ни красивой фразы, — просто таков был воздух Севастополя, которым дышали все.
Есть известный прием цирковых борцов — зажим головы противника рукою; конечно, рука для этого приема должна быть большой силы, так как шеи борцов воловьи.
Приплывшая на несчетных кораблях к берегам Крыма Европа не пошла в глубь страны, как неосторожно сделал это некогда Наполеон I; она прибегла именно к этому приему — зажиму головы, признав, и вполне основательно, конечно, одною из голов многоглавой России припавший к Черному морю Севастополь, стража всего юга страны.
Цирковые борцы знают, что зажим головы — бра руле — очень серьезный прием. Все тело борца, попавшегося на этот прием, напрягается, чтобы вырваться из дюжего объятия, к месту захвата идут силы ближайших, близких и дальних мышц… Так к Севастополю шли дивизии действующей армии, шли резервные батальоны, начало двигаться ополчение, а также направлялись туда и боевые припасы, скопленные для защиты юго-западных границ в таких крепостях, как Измаил, Бендеры и другие.
И защитники Севастополя чувствовали всю важность того, что они призваны были делать.
Не уныние, а переплеск, избыток жизни притекал к каждому извне, от общей напряженности и бодрости кругом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231
Ввиду обилия генералов в Николаевских казармах Семякин, хотя и потерявший в сражении под Балаклавой слух, но не лишенный остроумия, назвал это здание «депо генералов».
Отсиживаться в «депо генералов» можно было раньше, думая о своем временно брошенном доме: как-то там, — не растаскали бы там всего…
Беспокойство о целости дома и домашнего и было последней, достаточно крепкой все-таки связью со всем долголетним прошлым.
Осколок пятипудовой бомбы властно и грубо порвал эту связь.
— А если бы… если бы она такая… вся-то здесь бы, а?.. Здесь бы вдруг и лопнула, а?.. — бормотал, обводя около себя рукой, Иван Ильич и высовывал голову в брешь, ища глазами воронку, вырытую бомбой.
Крутого и резкого перелома в жизни все-таки не было у Зарубиных, когда они оставляли свой дом, еще и потому, что ни Витя, ни Варя уже не жили в нем. Варя через несколько дней после свадьбы устроилась на работу в госпитале, расположившемся на свежем воздухе, в землянках и палатках между Северной стороной и Бельбеком, а вместе с нею нашла себе там работу и Елизавета Михайловна. Арсентий же служил живою связью между Дмитрием Дмитриевичем и ею, но вместе с тем он успел уже, хоть и за короткий срок, прирасти к семье Зарубиных, плотно войдя во все их поневоле несложные уж теперь интересы.
Неоценимым свойством его оказалось то, что он был решителен, — просто задумываться долго над чем бы то ни было не в его было натуре.
И теперь, когда Оля обратилась к нему с готовыми слезами в глазах:
— Куда же нам теперь, дядя Арсентий? — он без малейшего промедления ответил:
— На Северную, куда же еще!
— Хорошо, на Северную, а что же там, гостиниц, что ли, понастроили? — недовольно сказала Капитолина Петровна.
— Гостиниц не гостиниц, а что касается земли, на всех хватит, — уверенно отозвался Арсентий. — Генералы там, я видел, в землянках живут, а у меня, что же, рук, что ли ча, нет, землянку объегорить? В лучшем виде я это сделать могу.
— Землянку?.. Покамест ту землянку объегоришь… — начала было Капитолина Петровна, но Арсентий перебил ее деловито:
— Диви бы зима на дворе, барыня! Цыгане небось весь свой век проживают на прохладе, неужто уж вы каких дня три не проживете? А там же и базар — вот он, и все, что требуется, не как здесь, и пульки, само собой, не летают…
— И до Вари недалеко будет ходить, — закончила за него Оля, — и до Лизаветы Михайловны тоже, да, мама?
У нее прибавилось личного хозяйства: несмотря на все бедствия осады, ее Машка произвела на свет четверых котят: черного, пестрого и двух белых с черными хвостиками. Корзину со всей этой живностью несла Оля, когда направлялись они все к Графской пристани, надолго теперь уже покинув родной дом на Малой Офицерской.
Глава седьмая
БАСТИОНЫ В ИЮЛЕ
I
Когда начальник одного из второстепенных бастионов капитан 2-го ранга Гувениус еще в начале января встревоженно доложил Нахимову, что англичане заложили новую батарею с очевидною целью обстреливать тыл его бастиона, адмирал обратил внимание только на выражение лица этого штаб-офицера, на разлитую в нем тревогу не столько за бастион свой, сколько за себя самого, за свою личную безопасность.
Он положил руку ему на плечо и сказал по-своему, коротко, но значительно:
— Не беспокойтесь, господин Гувениус, мы все здесь останемся!
Эти немногие слова значили очень много.
Конечно, он мог бы ответить командиру бастиона, что будут приняты меры к тому, чтобы в скорейшее время противопоставить новой английской свою новую батарею, и что тыл бастиона не останется без защиты. Но вместо этого, что разумелось само собою, Нахимов предпочел сказать другое, гораздо более существенное и важное: мы все здесь останемся!.. И сам он действительно остался.
Не всякому человеку дано в необходимый для этого момент отрешиться от себя самого сразу, без колебания, а в Севастополе, с приближением к нему неприятельских траншей и батарей, вся жизнь складывалась из одних только этих необходимых моментов.
Потеряла ли цену жизнь каждого из защитников крепости? Нет, совершенно напротив, она приобрела огромную цену, почему все и стремились если и потерять ее, то только там, на оборонительной линии, где стояли они лицом к лицу с напавшим на Россию врагом.
В этом стремлении не было ни позы, ни красивой фразы, — просто таков был воздух Севастополя, которым дышали все.
Есть известный прием цирковых борцов — зажим головы противника рукою; конечно, рука для этого приема должна быть большой силы, так как шеи борцов воловьи.
Приплывшая на несчетных кораблях к берегам Крыма Европа не пошла в глубь страны, как неосторожно сделал это некогда Наполеон I; она прибегла именно к этому приему — зажиму головы, признав, и вполне основательно, конечно, одною из голов многоглавой России припавший к Черному морю Севастополь, стража всего юга страны.
Цирковые борцы знают, что зажим головы — бра руле — очень серьезный прием. Все тело борца, попавшегося на этот прием, напрягается, чтобы вырваться из дюжего объятия, к месту захвата идут силы ближайших, близких и дальних мышц… Так к Севастополю шли дивизии действующей армии, шли резервные батальоны, начало двигаться ополчение, а также направлялись туда и боевые припасы, скопленные для защиты юго-западных границ в таких крепостях, как Измаил, Бендеры и другие.
И защитники Севастополя чувствовали всю важность того, что они призваны были делать.
Не уныние, а переплеск, избыток жизни притекал к каждому извне, от общей напряженности и бодрости кругом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231