— Быть может.
Брат Питер остановился возле пруда, поглядел на меня. Я видел печаль в его светло-голубых глазах, плечи его устало ссутулились. Проповедь ли утомила его или огорчала необходимость расставания?
— Есть небольшая группа людей, готовых довести это учение до того же беспощадного вывода, — сказал он. — Они живут на севере, кочуют с места на место, укрываясь от гонений.
— Братья Свободного Духа?
— Полагаю, так они именуют себя.
— Где их можно найти?
— Загляни в Манчестерский лес.
Я последовал его указаниям, но сперва все-таки настоял, чтобы монах раскрыл мне утаенные подробности последних экспериментов Роджера Бэкона с порохом. Полагаю, тем самым я сделал для обороны Виджаянагары и для спасения империи от угрожающей ей гибели никак не меньше, чем все мои спутники вместе взятые.
Глава тридцать вторая
Все эти рассуждения об Оккаме и Уиклифе показались мне чрезвычайно запутанными и, откровенно говоря, скучными и не имеющими никакого отношения к рассказу.
Я вновь навострил слух, когда Али упомянул порох, в надежде, что он возобновит прерванную повесть.
— А что делали тем временем князь и Аниш? — осторожно спросил я, воспользовавшись короткой паузой. — Они так и сидели взаперти в Тауэре?
— Очень хорошо, что ты задал этот вопрос. Я, как и ты, верно, устал от звуков собственного голоса. Мы как раз добрались до того места, когда пора вновь обратиться к переписке князя с императором.
Он подтолкнул ко мне небольшую стопку бумаг. Я принялся за чтение, а Али тем временем задремал.
«Дорогой брат!
По прошествии нескольких месяцев или, во всяком случае, многих недель мы все еще пребываем в заточении в этой огромной темнице, и, разумеется, я по-прежнему не знаю, получаешь ли ты мои письма, и, если получаешь, какие меры ты принимаешь, чтобы способствовать нашему освобождению. Полагаю, хоть мы уже достаточно долго изнываем здесь, чтобы получить от тебя ответ, нам придется ждать вдвое больше времени, чем занял наш путь из дома в Ингерлонд, так что лучше мне набраться терпения.
Нам даже предоставили тут некоторые удобства. Нам с Анишем выделили три небольшие комнаты в центральной части замка, именуемого лондонским Тауэром, то есть «башней», хотя на самом деле он состоит из множества башен, соединенных между собой стенами или стоящих отдельно, как та башня, в которой мы живем. Все здесь выстроено из камня, из бледно-серого известняка или блоков песчаника, скрепленных известкой. Крыша изготовлена либо из свинцовых листов, либо из черепицы, пол тоже черепичный или из известняка. Все убранство комнат составляют гобелены, и то не везде, очаг есть только в одном из принадлежащих нам помещений. Однако несмотря на то, что мы вынуждены жить в столь примитивных условиях, мы должны еще и выражать благодарность за комфорт, которым мы наслаждаемся, — справедливости ради скажу, что тюремщики живут ничуть не лучше.
Главный тюремщик — лорд Скейлз, пожилой, раздражительный вельможа. Он управляет Тауэром от имени короля. Иногда он приглашает нас на обед и за едой все время бранит герцога Йорка и лондонское купечество — оно-де хочет уморить его голодом, отказываясь снабжать Тауэр продуктами и прочим необходимым товаром. Время от времени он требует от нас плату за прокорм. Не знаю, то ли этот человек достаточно скромен в своих запросах, то ли не осведомлен об истинной ценности камней, но стоит вручить ему жемчужину размером всего-навсего с голубиное яйцо, и он удовлетворится по крайней мере на полмесяца.
Наш страж делится с нами новостями. Герцог Йорк ныне находится на острове Иберния, или Эрин, — он расположен к западу от Ингерлонда и несколько меньше его. Английский король притязает на владение также и этим островом, однако его власть простирается лишь на восточное побережье, а внутри страны (ее именуют Ирландией) обитают дикие племена. Говорят, что Уорик присоединился к Йорку, они встретились в порту Уотерфорд на юго-восточном берегу и оттуда, как многие опасаются, готовят вторжение. Быть может, Йорк поведет войска морем из Ирландии, а Уорик вернется за пополнением в Кале.
В Кале все стоят на прежних позициях. Армия Уорика сковывает действия герцога Сомерсета, а Сомерсет удерживает на месте войска Уорика. Обе стороны недостаточно сильны, чтобы решиться на открытое сражение, ни та ни другая не могут отступить морем, поскольку в момент погрузки на корабли подвергнутся вражескому нападению.
Про Эдди Марча, ставшего причиной всех наших бед (напрасно я нанял его проводником, Али и в этом случае, как и во многих других, был прав), про этого молодого человека ничего толком неизвестно. То ли он в Уотерфорде вместе с Уориком, то ли вернулся в Кале. Хуже того — ничего неизвестно и об Али и его спутнике, буддийском монахе. Лишившись их, мы с Анишем, или хотя бы Аниш, вынуждены понемногу учить английский. Да, забыл сказать: исчез и факир, сопровождавший нас большую часть пути.
Итак, дорогой брат, время тянется медленно, но все же мы проводим его не без пользы для нашей страны и нашего народа, и я надеюсь, что в один прекрасный день мы сможем возвратиться к тебе с ценными сведениями. Несмотря на холодную и сырую погоду, мы с Анишем сумели тщательно изучить здешние укрепления. Мы делали это урывками, понемногу, чтобы не навлечь на себя подозрение, будто мы ко всему прочему еще и шпионы. В особенности нас интересовало, выдержат ли эти стены удары снарядов, а потому мы побеседовали с сержантом артиллерии Бардольфом Эрвиккой.
Командует артиллерией, как тут принято, знатный нормандец, по имени Гай Фицосберн, молодой глупец, лишенный подбородка, с голосом, напоминающим лошадиное ржание или, скорее, ослиный крик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132