Сэмюэль ДИЛАНИ
ПЕРЕСЕЧЕНИЕ ЭЙНШТЕЙНА


1
Он темнит всеми оттенками темного, весь этот
смешноживотный мир.
Джеймс Джойс "Поминки по Финнегану".
Я, однако, не скажу, что все иллюзии или бред
нашего ума нужно называть сумасшествием.
Эразм Роттердамский "Похвала глупости".
Мое мачете пустое внутри - цилиндрическая полость с отверстиями от
рукоятки до самого острия. Когда я дую в него, звучит музыка. Когда я
закрываю пальцами все отверстия, звук получается унылым - то мелодичным,
то режущим слух. Когда все отверстия открыты, звук придает глазам блеск
отражающегося в воде солнца и может расплавить металл. Всего в моем
распоряжении - двенадцать отверстий. С тех пор, как я стал играть, меня
чаще называют дураком и всякими производными от этого слова, чем Чудиком,
то есть моим настоящим именем.
Как я выгляжу?
Уродлив, с постоянно оскаленными зубами. Всякое есть у меня: огромный
нос, серые глаза, рот до ушей - и все это понатыкано на маленькое
коричневое лицо. Оно обычно расцарапано и больше похоже на лисью мордочку.
А вокруг - нечесаная шевелюра цвета желтой меди или латуни. Где-то раз в
два месяца я ее подрезаю своим мачете: волосы быстро отрастают. Но вот что
странно, мне двадцать три, а бороды еще нет. Фигура моя напоминает
бочонок; ноги, икры ног, ступни вряд ли можно назвать мужскими (горилла?);
они раза в два больше, чем должны бы быть (размер у меня пять футов девять
дюймов) и бедра - под стать икрам. В тот год, когда я родился, у нас в
деревне родилось много гермафродитов, и доктора полагали, что я тоже буду
гермафродитом. В этом я как-то сомневаюсь.
Я уже говорил, что безобразен. Пальцы на моих ногах такой же длины,
как и на руках. Но не морщитесь, однажды я с их помощью спас жизнь
Маленькому Джону.
Мы поднимались с ним на Берилловое Лицо по скользкому вулканическому
стеклу. Вдруг Маленький Джон сорвался и повис на одной руке. Я опустил
ногу, схватил его за запястье и подтащил туда, где он смог найти опору для
ног.
В этом месте рассказа Ло Ястреб обычно складывал руки на груди и
укоризненно качал головой, так что его борода упиралась в крепкую шею, и
говорил: "И что вы, два молодых Ло, делали на Берилловом Лице? Это опасно,
и вы прекрасно знаете, что мы стараемся избегать опасностей. Норма
рождаемости становится все ниже и ниже. Мы не можем позволить себе терять
работоспособную молодежь по глупости."
Конечно, сама рождаемость не падает. Он подразумевает, что число
о_б_щ_е_й _н_о_р_м_ы_ снижается; а рождается людей много. Ло Ястреб
принадлежит к поколению, в котором число неработоспособных, идиотов,
монголоидов и кретинов превышало пятьдесят процентов всего населения. (В
то время мы еще не могли приводить в порядок свои генетические коды. Ну да
ладно.) Теперь же рождается гораздо больше работоспособных, чем
неработоспособных. Но как бы то ни было, я могу обгрызать ногти не только
на пальцах рук, но и на пальцах ног.
Помню, сижу я как-то возле родника, пробивающегося из-под камня. Его
струи создают маленькие радуги между деревьями. У камня притаился
кроваво-красный паук - большой, величиной с мой кулак. Его брюшко
пульсирует. Над головой шелестят листья. Мимо меня проходит Ла Кэрол,
несущая связку фруктов на спине и козленка под мышкой. Она поворачивает
голову и спрашивает:
- Что ты здесь делаешь, Ло Чудик?
- Грызу ногти. Разве не видишь?
- Ах да!
Она покачала головой и направилась через лес в деревню.

Сейчас я предпочитаю сидеть на камне, спать, думать, грызть ногти или
точить мачете. Это моя привилегия. Так говорит Ла Страшная.
Еще не так давно Ло Маленький Джон, Ло Увалень и Ло Я вместе пасли
коз и овец (вот что мы делали на Берилловом Лице - смотрели за козами). Мы
составляли хорошее трио.
Хотя Маленький Джон на год старше меня, он до самой смерти будет
выглядеть смуглым четырнадцатилетним подростком с гладкой, как обсидиан,
кожей. У него постоянно потеют ладони, ступни и язык (конечно же, на языке
не совсем потовые железы; при этом он выглядит, как диабетик в первый день
зимы или возбужденная собака). У него есть серебряная сетка для волос, не
белая - серебряная. Она не полностью серебряная, краска нанесена на чистый
металл, и там, где пряди волос трутся о сетку появляются черные пятна.
Волосы у него рыжие - но вовсе не цвета ржавого железа, как у меня или
других. Бегая и прыгая среди камней и овец, он монотонно напевает
простенькую песенку и вспыхивает головой и подмышками. Остановившись у
дерева и задрав ногу (ну, вылитая собака), маленький Джон смущенно
оглядывается по сторонам. А когда он улыбается, черные глаза сверкают, как
маленькие огоньки. Они излучают столько же света, как волосы, только на
другой частоте. Там, где у меня подушечки пальцев, у него растут когти,
твердые и острые. Он не хороший Ло, он может свести вас с ума.
Увалень, моя вторая рука, высокий (около восьми футов), пушистый,
заросший мехом (темные волосы покрывают всю спину, и такие же локоны на
его животе), сильный (может запросто поднять и швырнуть камень весом в
триста двадцать шесть фунтов. И мускулы у него при этом вздуваются
буграми) и добрый. Только один раз он рассердился на меня, когда одна из
овец упала на камни.
Я понял, что животному грозит опасность, когда подошел.
1 2 3 4 5 6