Не замедляя хода, «Свирель» вынеслась почти на середину перекрестка и остановилась, задержанная тросом. Встревоженно заревели гудки настоящих автомобилей, которые чуть не наехали на эту маленькую машинку.
Полисмен, дежуривший у перекрестка, неторопливо направился к Чарли. «Ну, теперь начнется волынка! — тоскливо подумал мальчик. — На гонки я уж наверняка не поспею». Но вездесущий дядя Пост уже спешил навстречу важному фараону.
— Это моя вина, сержант. — Старый почтальон торопился как можно скорее отделаться от полисмена. — С меня и спрашивайте. Седьмой участок отделения связи. Меня зовут Хэрш.
— Виноваты и вы и мальчик. — Полисмен был невозмутим. — Почему у него нет тормозов? И зачем вы взяли его на буксир? Если он направляется на гонки «табачных ящиков», то за его машиной должен быть прислан специальный грузовик.
Пока шло это объяснение, Салли и ее сын испытывали одинаковое нетерпение и муки. Но вот полисмен что-то написал в своей книжке, а дядя Пост полез в карман.

На всем ходу «Свирель» врезается в гранитный барьер шоссе и опрокидывается вверх колесами
«Штраф, — догадалась Салли. — Дядя Пост заплатил за нас штраф».
— Уф! — отдувался дядя Пост, подходя к ним. — Насилу отвязался. — Он повернулся к смущенному Чарли: — Скорей давай в машину! Ведь нас ждать не будут, отчаянный ты парнюга!
Старт находился на вершине холма Надежды, где, по примеру прошлых лет, были выстроены трибуны для зрителей и специальная судейская вышка.
Однако зрители заполняли не только трибуны, но и все обочины, крыши всех соседних домов и гранитные барьеры, огораживающие спуск с холма. Гул голосов слышался издалека и перекрывал все городские звуки. С вершины холма далеко виднелось море голов, выстроившееся поодаль огромное стадо настоящих машин, на которых приехали зрители, и разноцветные флаги, украшающие трибуны, старт и финиш.
Прямое шоссе сперва полого, а потом все круче и круче спускалось в сторону Гренджера, пересекая широкий котлован, а затем вновь поднималось по другую сторону этого котлована.
В пятистах метрах от старта, уже на горизонтальном участке шоссе, находился финиш — арка, также украшенная флагами и надписью: «Привет победителю гонок табачных ящиков!» Здесь на расстоянии фута от земли был протянут шнурок, который должна была разорвать машина, первой прошедшая линию финиша.
Девятиметровое полотно шоссе вдоль всего пути было разбито белыми полосами на три равные дорожки Обычно со старта отправляли по три машины, и каждой из трех по жребию выпадала правая, левая или средняя дорожка. Тот, кто вытягивал среднюю дорожку, обычно очень радовался. У нее были некоторые преимущества, которые знали гонщики: можно ехать по самой бровке, где полотно не имеет уклона ни вправо, ни влево, да и само полотно в этой части шоссе было ровнее, потому что в обычное время здесь меньше ездили и выбоин было меньше.
На самой вершине холма, немного в стороне, на лужайке, огороженной канатами, происходили взвешивание машин и жеребьевка. Все машины, в зависимости от их веса, делились на автомобили первой категории и на легкие, или, как их называли сами ребята, малолитражные, автомобили. Поперек десятичных весов, самых обычных на вид, были положены две доски. Молчаливые и проворные весовщики подхватывали автомобиль под переднюю и заднюю оси и ставили колесами на доски. Хозяин машины хлопотал и волновался, умоляя поднимать его машину осторожнее. Традиция не позволяла самому гонщику принимать непосредственное участие во взвешивании, чтобы не утомляться.
Оливковая машина дяди Поста с грохотом ворвалась на лужайку. За ней на буксире следовал блестящий, похожий на серебряный карандаш автомобиль.
— «Серебряная свирель»! Вот она — «Серебряная свирель»! — загудели зрители, обступившие плотным кольцом весы.
Все бросились к машине Чарли. Его окружала слава победителя прошлогодних гонок, и от него ждали и в этом году победы. Слухи о «Серебряной свирели» уже успели просочиться в среду болельщиков. Некоторые заочно заключали пари, ставя довольно значительные суммы на эту еще неизвестную и не виденную никем машину. И вот машина наконец здесь, ее можно рассмотреть, взвесить все ее достоинства и недостатки, даже потрогать руками…
— Слишком легкая…
— Без фар, гляди…
— У этого негритенка вид вполне уверенный…
— Ставлю пятьдесят за него…
Эти и другие замечания слышал Чарли, когда, отвязав трос, двинулся к весам.
Возле каната стояли бледные, изнывающие от беспокойства Василь и Нэнси. Они уже потеряли надежду на приезд друга. Увидев Чарли, оба бросились к нему:
— Отчего так поздно? Что случилось?
Чарли, не отвечая, махнул рукой:
— После скажу… Василь, помоги подкатить машину к весам,
У Василя сразу оказалась куча помощников: всем хотелось потрогать красавицу «Свирель».
Смуглый весовщик, знавший Чарли по прошлогодним гонкам, увидя его, с удивлением сказал:
— Так ты явился, Робинсон? А нам сказали, что в нынешнем году тебя не будет.
Чарли хотел было расспросить, кто и когда сказал это, но его тут же оттеснили в сторону.
На весы поставили машину Мэрфи под кличкой «Скакун».
Взглядом знатока Чарли сразу определил, что это серьезная конкурентка его «Свирели». Машина была красива — это признал бы даже самый злейший противник. Выкрашенная в небесно-голубой цвет, с высоким капотом, который производил впечатление мощного двигателя, она выглядела очень добротной. Особенно понравились всем фары и толстые выхлопные трубы — совсем как у настоящего гоночного автомобиля.
Чарли вспомнил свои колебания, вспомнил, как он поставил было на «Свирели» фары, как они украшали машину и как ему было жалко от них отказываться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120