— Я только не понял, мисс Вендикс, что вы подразумеваете под изменением состава выступающих? Это касается школьников?
Мисс Вендикс растерялась и что-то забормотала.
— Разрешите мне доложить собранию, сэр, — встал со своего места Хомер. — Дело в том, что за последнее время у нас в школе замечаются вредные настроения, и всему этому задают тон цветные ученики. Поэтому мы, педагоги, вместе с директором школы мистером Мак-Магоном решили, что лучше не выпускать цветных детей в праздничной программе. Они этого не заслужили. — И Хомер, эффектно разрубив рукой воздух, опустился в кресло.
Мистер Миллард повел глазами в сторону редактора Уорвика.
— Но почему же? — начал он как бы в нерешительности. — Почему так? Ведь я всегда был, так сказать, сторонником равенства… Вот и в газете об этом писали…
— Не беспокойтесь, сэр, — поднялся Мак-Магон, — все знают ваши прогрессивные воззрения и отдают им должное. Школа берет эту перемену в составе выступающих на себя.
— Ага, если школа берет на себя, то мы не можем возражать… Не правда ли, господа? — обратился Миллард к попечителям.
— Чем меньше черномазых будет торчать у нас на глазах, тем лучше, — сказал Сфикси. — Вот видите, что получается, когда их распускаешь! Даже в школе они устраивают бунты…
— Ох, Сфикси, вам бы жить на Юге! — сказал доктор. — Там вы могли бы себе позволить небольшое удовольствие — сжечь на костре какого-нибудь негра . Я чувствую, вам этого очень не хватает в жизни!
— Вы опять за свое, док! — Сфикси явно злился. — Целуйтесь с вашими неграми и лечите их бесплатно, если вам это нравится, а меня уж увольте!
— Джентльмены, джентльмены, призываю вас к порядку, — сказал тоном добродушного папаши Миллард. — Тем более, что директор школы хочет сделать нам какое-то сообщение… Говорите, Мак-Магон, — обратился он к директору.
Мак-Магон встал и откашлялся. Его очки блистали холодно и решительно. Он мельком взглянул на своих «верных» — Хомера и Вендикс — и начал:
— К сожалению, джентльмены, то, что сказал мой помощник мистер Хомер, правда: в школе у нас имеются нездоровые настроения. К моему величайшему огорчению, среди подобранных попечительским советом педагогов нашелся один, который поддерживает и разжигает в учениках эти настроения и всячески пропагандирует идеи равенства среди цветных школьников…
— Кто этот педагог? Назовите его имя! Кто его рекомендовал? — раздались нетерпеливые голоса.
— Это младший учитель, преподаватель литературы мистер Ричардсон, — ответил директор. — А рекомендовал его к нам в школу доктор Рендаль.
Все взгляды обратились на доктора, который продолжал невозмутимо курить.
— Ага, док, стало быть, вы поставляете красный товар? — угрюмо сказал Сфикси. — Это похоже на вас. А знаете, в этом можно усмотреть желание специально воспитать новое поколение в коммунистическом духе. Наша комиссия по расследованию антиамериканской деятельности может вами заинтересоваться.
— Бросьте, Сфикси, я не из пугливых! — Доктор Рендаль вынул трубку изо рта. — Ричардсон — отличный педагог и был таким же отличным офицером американского флота, я видел его характеристику. На его руках больная старуха мать. Я хорошо знал его покойного отца, капитана торгового парохода, и готов поручиться, что сын ничем дурным не занимается.
— Это зависит от точки зрения, док, — отозвался со своего места Тернер. — Иной считает хорошим то, что другой определяет как дурное.
— Джентльмены, вопрос настолько серьезен, что я считаю пустую болтовню совершенно неуместной, — внушительно сказал Босс. — Мак-Магон только что сообщил мне, что у него имеются свидетели вредной и опасной деятельности этого педагога. Сейчас сюда будут вызваны два ученика, которые смогут подтвердить все сказанное о Ричардсоне и дать нужные пояснения. — Он кивнул директору: — Можете позвать мальчиков.
Присутствующие ждали в напряженном молчании. Доктор Рендаль свирепо курил. Мак-Магон сделал знак Хомеру, тот вышел и почти тотчас же вернулся, ведя за собой директорского сына и его друга Роя Мэйсона.
У мальчиков был по-разному смущенный вид. Фэйни все помаргивал белесыми ресницами, как будто ему трудно было вынести блеск такого высокого общества. Рой Мэйсон держался преувеличенно прямо и откидывал назад голову самым гордым и независимым образом. Казалось, ему совершенно нипочем выступать перед советом попечителей. Впрочем, оба «свидетеля» старались держаться поближе друг к другу и изредка обменивались многозначительными взглядами.
— Вот, сэр, ученики, о которых я говорил, — сказал директор.
— Позвольте, джентльмены, неужели вы всерьез придаете значение таким свидетелям? — спросил доктор.
— А почему бы и нет? — снова вмешался Тернер. — Дети куда наблюдательнее взрослых. От них ничто не скроется.
— Итак, мальчики, назовите нам прежде всего ваши имена, — сказал Большой Босс.
— Ученик седьмого класса Ройяль Мэйсон, сэр, — отрапортовал первый.
— Ученик седьмого класса Фэниан Мак-Магон, — как эхо, повторил второй.
— Мой сын, джентльмены, первый ученик. Его одноклассник — сын сквайра из Натчеза, — сказал директор. Он обратился к «свидетелям»: — Джентльмены из попечительского совета хотят услышать, что вы можете сообщить им об учителе мистере Ричардсоне. Предупреждаю: вы должны говорить только то, что слышали сами.
— Хорошо, сэр, — сказал Рой, закусывая пухлую нижнюю губу.
Босс откашлялся.
— Нам сказал директор, — обратился он к мальчикам, — что вы заметили в мистере Ричардсоне, в его поступках и высказываниях нечто такое, что не соответствует поведению истинного американского патриота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120