кричали, носились по лестницам, спешно дорисовывали какие-то плакаты и надписи.
— Что это происходит у «малюток»? — спрашивали друг друга оглушенные всем этим шумом и гамом старшеклассники, направляясь к своим кабинетам.
— Кажется, они подняли бунт против цветных, — отвечал кто-нибудь из наиболее осведомленных. — Я слышал, что они сегодня переизбирают старосту — знаете, негра Робинсона — и прочат на его место белого..,
— Ага, вот оно что, — равнодушно цедил спрашивающий. — Ну ладно, не будем им мешать.
И старшеклассники, обычно охотно делавшие замечания расходившимся младшим, спокойно удалялись к себе.
Как нарочно, весь первый час у семиклассников оказался свободным и кабинет математики — в их полном распоряжении: мистер Хомер заболел и протелефонировал, чтобы его не ждали.
В углу кабинета орали во все горло: «Моя страна — твоя страна, о боже!» Хором с большим вдохновением дирижировал один из «орлят» — морковно-рыжий Мартин Кронин, забияка и сплетник. Он прибежал вместе со своими ребятами в школу чуть не на рассвете и уже успел нарисовать на доске уродливую обезьяну, которая держала в руке глобус. «Великий ученый Робинсон изучает Вселенную», — гласила издевательская подпись под рисунком. Такая же грубо намалеванная карикатура украшала открытки, полученные накануне всеми без исключения «малютками». Под карикатурой шли предвыборные лозунги:
«Америка — для американцев, — так сказал еще президент Монро (см. историю США)».
«Африка — для негров, — так говорим мы!»
«Робинсон попирает законы, потому что он чужак!»
«Долой старосту Робинсона!»
«Отдайте ваши голоса Мак-Магону — стопроцентному американцу и лучшему форварду!»
«Учтите: директор будет благосклонен к классу, где староста — его родной сын!»
«Выбирайте „орла“ Мак-Магона!»
На обратной стороне каждой открытки было отпечатано на машинке, что, мол, леди и джентльмены из седьмого класса благоволят собраться в четверг перед началом уроков в школе, дабы обсудить давно назревший вопрос о переизбрании старосты. Была и подпись: «Организационный комитет по перевыборам». Имена членов комитета были написаны от руки и до чрезвычайности неразборчиво, но большинство «малюток» тотчас же поняло, что «комитет» — это сам Фэйни Мак-Магон, его друг Рой Мэйсон и Долговязый — Лори Миллс. Однако для некоторых школьников и открытки и весь этот шум и гам оказались новостью. Они приставали с вопросами то к Мартину, то к Лори, которые, видимо, знали больше других и держались по-хозяйски:
— Что у нас происходит? Почему такой крик?
— Эй, Мартин, в чем дело? От кого эти открытки и кто назначал перевыборы?
— Придет время — всё узнаете, — важно отвечали Мартин и Лори.
Школьники пожимали плечами и отходили недоумевая. Некоторые из них хорошо относились к Чарли Робинсону и считали его вполне «своим» парнем, но в то же время никак не могли примириться с тем, что во главе класса стоит негр. Поэтому они и не протестовали против перевыборов, хотя решительно все понимали, что все это — проделки Мак-Магона.
— Эй, ребята, идите, по крайней мере, во двор, чтобы не срамить всю школу! Там можете орать сколько влезет, — уговаривали крикунов самые благоразумные.
— И не подумаем! Там нет кафедры для ораторов, а нам необходима кафедра, — отвечали крикуны.
Прозвенел звонок, но никто не обратил ни малейшего внимания: температура накалялась все сильнее.
Во двор вбегали всё новые группы возбужденных школьников. На одних красовалась эмблема орла, куртки других были украшены маленькой серебристой свирелью.
— Гляди-ка, пронюхали горчичные бродяги и тоже подготовились! — Лори Миллс, дежуривший у входа в школу, чуть не задохся от злости. — Пожалуй, не так гладко это пройдет, как мы рассчитывали.
Он послал одного из скаутов с донесением Рою и Фэйни о том, что робинсоновцы, видимо, собираются тоже выступать. Появилась кучка темнокожих ребят с Джоном Майнардом во главе. Вид у него был довольно понурый, и это сразу заметили мак-магоновцы.
— Смотрите-ка, мулат как нос повесил!
— И другие тоже — будто лимонов наглотались… Знают черные обезьяны, что их вожаку крышка!
— Можете их пропустить, — шепнул Лори скаутам: — эти нам не опасны.
Джона и его товарищей пропустили. Но, когда в воротах показались близнецы Квинси с большими значками свирели, сиявшими на лацканах их курток, Лори нахмурился и мигнул скаутам:
— Проводите-ка их, ребята!
— Держи ухо востро, — шептал между тем брату Бэн Квинси. — Собери всех наших и посмотри, где Чарли.
Однако Вик не успел даже осмотреться как следует — к нему уже подбежали «орлята»:
— Братцы, вы на перевыборы? Поднимайтесь на четвертый, в кабинет мифологии. Да вот мы вас сейчас проводим.
— Почему на четвертый? — удивился Бэн. — Сегодня же у нас Горилла.
— Гориллы не будет, и мы заняли другой кабинет — там просторнее, — объяснили три рослых скаута, становясь позади братьев и потихоньку начиная подталкивать их к лестнице.
— Чего вы толкаетесь? Мы и сами пойдем, нечего рукам волю давать, — все еще ничего не подозревая, ворчливо сказал Бэн.
Но сильные руки уже внесли его и Вика наверх, и не успели близнецы опомниться, как были заперты в пустом, прохладном кабинете мифологии. Щелкнул ключ в замке, и перед братьями очутились гипсовые торсы Нептунов, Марсов и Венер.
Бэн бросил шапку об пол и громко выругался:
— Тупицы мы с тобой! Проклятые простофили и тупицы! Дать себя так оболванить!.. О Вик, где была твоя голова?
Вик молча пыхтел у двери, надавливал на нее плечом, нажимал на ручку — дверь, толстая, из полированного дуба, не поддавалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120