— И не говори, — поддакнул я ему. — Ты что же, имеешь в виду Карлотту? Значит, вы собираетесь пожениться? Да? Он казался оскорбленным.
— Конечно, поженимся! Кто нам помешает?
— Да, уж во всяком случае не я! Вероятно, к этому времени я уже женюсь на какой-нибудь морской рыбе.. Но, Руди, не думай, что у тебя будет счастливая жизнь. Ты думаешь, вы роскошно заживете с Карлоттой? Смешно. Подумайте, какая трогательная картина, двое презренных убийц в белом домике в Мексике. Руди, ей богу, это до чертиков смешно! Еще, пожалуй, скажешь, что вы с этой очаровательной леди после сладкой ночи в этом прелестном белом гнездышке будете рано вставать, чтобы любоваться восходом солнца, потому что вы вообще любите все красивое.
Слушай, — продолжал я, — конечно, тебе ничего не стоит выстрелить сейчас в меня из этой пушки, которую ты держишь в своей лапе, но все равно это тебе не поможет, ты все равно большой болван, Руди. А для Карлотты я даже слов не подберу. Послушай меня. Она кокетничала с Вилли-Простофилей. Заигрывала? А теперь вдруг воспылала страстью к тебе. А почему? Да потому, что надеется, что у тебя скоро будут большие деньги.
И думаешь, ее любовь будет продолжаться и после того, как ты женишься на ней? Ой, нет, Руди, не надейся на это. Я бы хотел еще немного пожить, чтобы посмотреть, как Карлотта заставит убрать из ее жизни и тебя! Это когда ты ей порядком надоешь, или когда она встретит другого парня, у которого еще больше денег, чем у тебя. Эх, Руди, мне прямо-таки противно смотреть на тебя, тошно становится.
— А, заткнись ты, коппер, — сказал он. — Меня не трогают такие насмешки. Карлотта создана для меня, потому что я ловкий, умный парень, и ты сам это отлично понимаешь! Может быть, она тебе самому нравилась одно время? — съязвил он. Но какой мог быть шанс у тебя, федерального пшика с твоей жалкой зарплатой? Такие женщины, как Карлотта, не для тебя. — Ну, хватит трепаться, мне надо сейчас заняться делом, а ты не двигайся, а то получишь.
Я огляделся по сторонам. Все находившиеся на корабле сгрудились к этому борту. Тут были и Руди, и Карлотта, и Керц, который, кажется, исполнял роль капитана корабля, и еще примерно человек 25 других бандитов. И поверьте мне, Руди сумел подобрать их один к одному.
Мы чего-то ожидали. Минут через 15 Керц вдруг закричал:
— Смотрите, Руди, вот оно, там впереди! Посмотри сам!
Мы посмотрели, куда он указал.
На вершине скалы сверкал маленький огонек. Он то вспыхивал, то снова гас. После пяти-шести вспышек — небольшая пауза. Потом снова вспышка. И, наконец, все прекратилось.
Я не раз видывал такие штуки. Это какой-то парень всунул электрический фонарик в железную трубу и то включит, то выключит свет, и его видно только в море и больше нигде.
— О'кей, — сказал Руди, — пошли, ребята, и действуйте быстрее!
Я пошевельнулся и сразу почувствовал дуло револьвера, приставленное к моей спине.
— Тебя это не касается, коппер, — сказал Руди. — Ты никуда не пойдешь, оставайся на месте и не вздумай чего-нибудь выкинуть, а то эта пушка автоматически сработает.
Человек 12 из команды ринулись вперед. Разделившись на две группы, побежали к привязанным по обеим бортам моторкам, отвязали их и спустили на воду. Потом одна из них обогнула сзади «Колдунью Атлантики» и встала в хвост первой лодки.
А в это время другие парни притащили на палубу два надувных плота, надули их, сбросили в море, и сидевшие в моторках взяли на буксир по одному плоту.
Кажется, я понимаю, что происходит. Поезд уже ограбили, и золото привезли на берег. Моторки и плоты с «Колдуньи Атлантики» торопятся забрать его. Да, выходит, что дело Руди выгорело! И это меня собственно не удивляет. Единственно, где они могли споткнуться, это в момент ограбления поезда. А любая контрабанда в наши дни — самое легкое занятие! Всем отлично известно, что она очень развита как в Англии, так и в Америке. Слишком уж велика протяженность береговых линий, и в такую темную ночь практически ничего невозможно разглядеть.
Я посмотрел на Руди. Рука, в которой он держал револьвер, дрожала от возбуждения. Сзади него стоит Карлотта, а за ней Керц. Пожалуй, мне пора. Сейчас самый подходящий момент. Теперь или никогда!
Все пристально смотрели на моторки. Я опустил вниз руки, скинул наручники и быстро повернулся. Руди понял, в чем дело, но слишком поздно. Прежде чем он успел что-нибудь сделать, я ударил его изо всей силы между глаз, и он свалился, как подкошенный. Потом я наклонил голову и также изо всей силы боднул в живот Карлотту. Она застонала, покачнулась прямо на Керца, и они упали на палубу.
Потом, прежде чем кто-нибудь успел опомниться, я пробежал по палубе и перепрыгнул через борт. Ох, до чего же холодная вода! Можете мне поверить, я отнюдь не был в восторге от этого холода. И нужно все время помнить: ни в коем случае не показываться на поверхности, где меня легко могут подстрелить. Поэтому, погрузившись в воду, я сразу повернул направо, проплыл наискосок под яхту и остановился, когда почувствовал край судна. Тогда я повернулся на спину, высунул из-под воды нос и подтянулся под корму.
На палубе по-прежнему кричали и шумели. Минуты через две одна из моторок, очевидно, отвязав от кормы плот, начала шнырять по морю примерно в 30 — 40 ярдах от кормы «Колдуньи Атлантики», потом и другая присоединилась к ней. Это они ищут меня. Они подумали именно то, что я и предполагал: решили, что я плыву к берегу. Им в голову не могла прийти мысль, что я прицепился к их корме.
Когда моторки удалились от яхты на значительное расстояние, я, держась все время под водой, подплыл к якорной цепи. Ухватившись за нее, высунул из воды только нос и один глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63