Такой басище! Просто удивляешься: как из тощей девчонки может выходить такой голос? На каждом уроке мы только и делали, что кричали: "Зоя Петровна! Спросите Журавлину!"
Двоек Журавлина не уважала, это было заметно сразу. На каждое замечание она отвечала таким горьким взглядом, что становилось её ужасно жаль. Но старания её вначале ни к чему не приводили. Мы знали, что она очень старалась, она так и заявляла учителям: "Что я, ленюга какая, что ли? Всю ночь стишок учила, тёте Мане его шесть раз прочитала, а вы мне опять двойку!"
Старалась она, конечно, вовсю, но Зоя Петровна в это почему-то не верила.
- Тебя, Петрова, просто вызывать к доске невозможно, ты только и способна всех смешить.
- Дык нет же, Зоя Петровна! Я и правда старалася, ды вот только ничаво не выходит.
Журавлина не понимала, почему после этой фразы все веселятся ещё больше.
Но потом всё изменилось. Вот как это произошло. Мы писали сочинение на тему "Летом в деревне". Все написали про ловлю бабочек, про купание и сбор грибов. А вот Журавлина... "Сперьва" она возила "назём" на быке Григории, потом "дёрьгала" лён, потом ходила "за грибам" и "грабила" сено. Зоя Петровна прочитала вначале сочинение Кокоревой как образец хорошего стиля и художественности, а потом сочинение Журавлины как образец неграмотности.
- Так что вряд ли мы сможем принять в пионеры Петрову. Её успеваемость оставляет желать лучшего, - сказала Зоя Петровна в заключение.
Мы все хохотали как сумасшедшие и не заметили, что Журавлина собрала свои книжки и направилась к выходу.
- Ты куда пошла? - спросила Зоя Петровна.
- Домой.
- Как это - домой?
- А вот так это. Нечего мне тут делать, коли вы тут все разум потеряли. Чо меня хаить? Чо я работаю, а не мяклишей летом ловлю? Чо я назём вожу, а не прохлаждаюсь? Так ить хлеб без назёма с земли не пойдёть!
- Не пой-дёть!!! - повторили мы, взвыв от восторга.
- Бросьте смеяться! - прикрикнула на нас Зоя Петровна. - Ничего смешного не вижу. А тебя, Петрова, я не за содержание ругаю, а за грамматические ошибки. Садись на место и слушай, как я буду эти ошибки разбирать.
- Хватить только мои ошибки разбирать, с другими займитесь, а мне надоело... Уеду я от вас, ня нравитесь вы мне. Шуму у вас тут много, да и транваи ваши окаянные начисто меня оглушили. У нас в деревне ребята по пустякам не смеются, а тут только палец покажи - со смеху покатятся. Уеду я, вот что.
Уехать Журавлина не уехала, но разговаривать перестала. Мы просто не верили, что когда-то слышали её голос (а до чего же хотелось услышать Журавлину хоть раз ещё), но она упрямо молчала. А потом и вовсе не пришла.
Никто в классе не знал, что Сашка Терещенко навещает Журавлину: он был очень тихоньким и незаметным. Узнали только тогда, когда в школу явилась тётя Журавлины.
- Ну как же так можно, ребята, - сказала она, когда мы окружили её на переменке. - Ну как же так можно... Она такая хорошая девочка, всегда в деревне лучшей ученицей была. Три года отучилась, три Почётных грамоты получила, а вы... А коли она и правда назад уедет? Да с кем я останусь? И ей там учиться трудно, в школу далеко ходить. И семья большая, пятеро детей кроме неё, а она такая - без дела сидеть не будет. Я-то надеялась, что она у меня поживёт, выучится здесь, отдохнёт... А она только знай плачет, как же так? Вот Сашеньке спасибо, один он не смеётся, приходит, задания носит.
Тётка Журавлины погладила Сашку по голове. Сашка не знал, куда ему деваться от смущения.
- Мы больше не будем, - за всех сказала Кокорева.
- Смотрите, дети. На вашей совести будет камень, если Катенька уедет.
Мы-то, глупые, разнежничались, представив Журавлину плачущей. Не тут-то было! Не лила Журавлина слёзы, а учила грамматику и читала книги под руководством своей тётки и Сашки Терещенко.
Явилась она после болезни в подкороченном платье и с новым кружевным воротничком, загар с лица её тоже сполз помаленьку, и стала она похожа на других девочек. Мы все около неё вертелись, поскольку не хотели, чтоб она от нас уехала, но Катя всё больше молчала: кроме "да" и "нет", ничего говорить не хотела, а когда на уроках отвечать приходилось, то лицо её делалось таким серьёзным и внимательным, будто она по тонкой жёрдочке над страшной пропастью идёт и свалиться боится. Но не услышали мы больше ни одного "чаво", ни одного "ня надо".
Может, вы думаете, что Журавлина очень молчаливая? Ничего подобного. Просто она не с каждым разговорится. Есть такие люди, которые и приставать с вопросами к ней будут, а она повернётся и уйдёт, полслова уронит - и то спасибо. А к другим сама подходит, истории всякие начнёт рассказывать, только смотри и удивляйся.
Однажды мы с ней в магазине встретились, в очереди. Со мной она словечка не сказала (тогда она меня тоже не любила, потому что я над ней громче всех смеялась), а вот с какой-то бабушкой Журавлина сейчас же разговорилась.
- Бабушка! А вы ведь из деревни? - спрашивает.
- Ну, - утвердительно отвечает та.
- Надо говорить не "ну", а "да", - поправляет её Журавлина. - Если здесь неправильно говорить, то все смеяться будут. Это город, не деревня.
- Стара я, детонька, чтоб учиться...
- Учиться никогда не поздно.
Потом они стали выяснять, кто откуда родом. Выяснили, что живут совсем рядом друг от друга и есть даже какая-то Нюрка Скачихина, которая живёт в одной деревне с Журавлиной. Потом бабушка спросила, чья же будет Журавлина. Журавлина сказала, что она дочь рыжего Кости, который в позапрошлом году сам себе баян сделал. Бабушка страшно обрадовалась и стала расспрашивать про всех сестёр и братьев Журавлины. Потом мы с Журавлиной (я тоже почему-то пошла с ней) проводили бабушку до дому.
1 2 3