Ольга Володарская: «Плачь, влюбленный палач!»

Ольга Володарская
Плачь, влюбленный палач!




«Плачь, влюбленный палач/ Две вдовы: Романы»: Подвиг; 2004
Аннотация ЧЕЛОВЕК ехал в переполненном автобусе и страдал. Страдал от толчеи, запаха бензина, шума, грохота ржавых членов таратайки и какого-то томительного беспокойства… Вместе с ним в вонючем, раздолбанном «Лиазе» маялось еще 40 человек. Всех их ЧЕЛОВЕК знал, потому что проработал с ними бок о бок не один год. Ко всем относился равнодушно…… Ко всем, но не к ТОМУ, кого приговорил к смерти.ЧЕЛОВЕК еще не решил, каким образом, в какое время, где, чем и зачем совершит казнь… Но одно он знал определенно — она неотвратима.ПРИГОВОРЕННЫЙ не догадывался об этом. Не подозревал, не предчувствовал. Он шутил, балагурил, пил пиво, даже флиртовал. Был весел бесшабашен, как всегда.Ему было невдомек, что он приговорен, и что от смерти его отделяют всего лишь сутки. Ольга ВОЛОДАРСКАЯПЛАЧЬ, ВЛЮБЛЕННЫЙ ПАЛАЧ! 1. ЧЕЛОВЕК ехал в переполненном автобусе и страдал. Страдал от толчеи, запаха бензина, шума, грохота ржавых членов таратайки и какого-то томительного беспокойства… Вместе с ним в вонючем, раздолбанном «Лиазе» маялось еще 40 человек. Всех их ЧЕЛОВЕК знал, потому что проработал с ними бок о бок не один год. Ко всем относился равнодушно… … Ко всем, но не к ТОМУ, кого приговорил к смерти. ЧЕЛОВЕК еще не решил, каким образом, в какое время, где, чем и зачем совершит казнь… Но одно он знал определенно — она неотвратима. ПРИГОВОРЕННЫЙ не догадывался об этом. Не подозревал, не предчувствовал. Он шутил, балагурил, пил пиво, даже флиртовал. Был весел бесшабашен, как всегда. Ему было невдомек, что он приговорен, и что от смерти его отделяют всего лишь сутки. * * * Я бежала по заснеженной дороге, громко вереща. За мной следом неслись мои подружки — Ксюша с Сонькой, они тоже надрывно орали и одышливо пыхтели.— Эй! Э-ге-гей! Стойте! — голосили мы вслед уносящемуся в темноту автобусу.Замолкли мы только тогда, когда «Лиаз», обдав нас вонючим дымом из выхлопной трубы, не скрылся за поворотом.— Ну и что нам теперь делать? — устало спросила Сонька, привалившись спиной к обледенелому фонарному столбу.— Не знаю, — честно ответила я. — Может, тачку поймаем.— Ща-а-с. Остановит нам кто. Жди. — И Сонька демонстративно поболтала ногой перед моим носом. Для этого ей пришлось взобраться на сугроб, ибо с ее полутораметровым ростом дотянуться ботинком до моего лица было практически не возможно.— И что я должна понять? — спросила я, отмахиваясь от Сонькиной ноги.— Что, что. Одеты-то мы, вон как. — Она вновь задрала свою стройную ножку, обтянутую пестрыми лосинами. — Разве найдется идиот, который на нас клюнет? — Сонька покачала головой, от чего пумпончик на ее шапке смешно заколебался — то туда, то сюда. Шапку эту она отобрала у своей дочки, как и лосины с райскими птицами, потому что в ее гардеробе не нашлось ничего более-менее подходящего для катания на лыжах.— Ну не так уж плохо мы одеты, — протянула я, осматривая свой наряд — пуховик, джинсы, вязаную шапку с кисточкой. — Простовато, конечно. Но очень по спортивному.— Во. Во. Простоватых ни один дурень не посадит. А за деньги мы не поедем, потому что у нас их нет.— Деньги у нас есть. — Впервые заговорила Ксюша. — И машину мы, если надо, найдем — красоту нашу не под какими тряпками не спрячешь, — лениво молвила она, выставив вперед свою модельную ножку в дорогом замшевом ботинке. — Только в такую даль никто не поедет. Тем более на ночь глядя.Я согласно кивнула. Дело в том, что собрались мы на лыжную турбазу. Турбаза располагалась далеко загородом, почти на границе области. В лесу. В экологически чистой зоне.Принадлежит турбаза НИИ, в котором я работаю оператором ЭВМ. Действует она только зимой, и только по выходным. Уезжать в лес надлежит в пятницу вечером, на институтском автобусе, а возвращаться в воскресенье во второй половине дня. К услугам отдыхающих предоставляются — лыжи, санки, ледянки, а так же бильярд и шашки. Вечером дискотека. Питание трехразовое. Пьянки круглосуточные. Водка привозная. А кругом ни души, только сосновый лес, замерзшая речка и дятлы. Вот в такое чудное место мы и намеревались отправиться на выходные, однако опоздали на автобус. А все из-за Ксюши.— А все из-за тебя! — в сердцах бросила Сонька, отлипая от столба.— Почему это? — приподняла бровь подружка.— Как, почему? А кто вещей набрал, как на две недели курортного сезона на Мальте?— И что?— А то, что пока мы их выносили из подъезда, пока несли до остановки…— Ну переборщила, немного, — буркнула Ксюша, любовно поглядывая на свои четыре баула и маленький чемоданчик. — С кем не бывает.— И что только можно во все это положить? — не унималась Сонька.— Как что? В одном обувь. В другом кофты…— Кофты? Ты сказала — кофты? — хохотнула я. — Во множественном числе, я не ослышалась?— И свитеры. Два. А еще пара юбок.— Прелестно! — закатила глаза Сонька. — Ну а в третьем что?— Водка.— Целый баул водки? — охнула я.— Нет. Там еще пиво есть и джин-тоник.— Ты, это… Не спиваешься, случаем?— Я не для себя, — с достоинством ответила Ксюша.— А для кого же?— Для нее. — Она ткнула Соньку в бок.Я нахмурилась. Я, конечно, понимаю, что на пьяного в стельку человека смотреть иногда весело, но только не на Соньку. И дело все в том, что подружка наша, девушка во всех отношениях приятная и иногда даже интеллигентная, ко всему прочему образованная и политически активная (депутат городской Думы), напившись, превращается в надравшегося рому боцмана-дебошира. Она ругается матом, дерется, падает лицом в асфальт, пристает к прохожим — все равно кто они:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59