OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru)
«Записки прокурора»: Советская Россия; Москва; 1983
Аннотация
Писатель Анатолий Безуглов — доктор юридических наук, бывший работник прокуратуры — от имени героя повествования рассказывает о деятельности прокурора города. Здесь и приём посетителей, и борьба с такими негативными явлениями, как хищения социалистической собственности, поборы и взяточничество, и поиски без вести пропавших. Разнообразны характеры людей, с которыми встречается прокурор в своей повседневной работе, их судьбы, мотивы преступлений и проступков. Понять их — значит понять человека и тем самым порою предотвратить беду.
Анатолий Безуглов
Записки прокурора
«ПЕРВОЕ ДЕЛО»
Пусть вас не удивляет, что «Записки прокурора» начинаются с рассказов следователя — свои первые дела я вёл именно в этом качестве. И вообще, по моему убеждению, прокурор должен начинать свой трудовой путь со следственной работы, хотя мне могут возразить, что есть немало хороших прокуроров, которые не побывали следователями.
Да и следователем становишься не сразу, во всяком случае не тогда, когда тебя назначают приказом на эту должность. Настоящее умение, опыт и профессионализм приходят с годами.
Первые самостоятельные шаги, первые ошибки, промахи, как и первые, даже самые незначительные успехи, не забываются.
1950 год. Позади Московский юридический институт. Впереди — работа народным следователем прокуратуры района.
— Мужик — это хорошо, — встретил меня районный прокурор Василий Фёдорович Руднев. — Не везёт нам с женским полом. До тебя две с дипломами приезжали… Одна с ходу не прижилась. Увидела, что тут трамваев нет, а после дождя грязь по колено, укатила, даже не распаковав чемоданов. Другая, наоборот, слишком быстро прижилась. Сына родила. И — поминай как звали. Уехала…
Хочу тут же сказать, что впоследствии я встречал немало женщин, которые, работая и прокурорами, и следователями, и судьями, и адвокатами, вовсе не уступали нашему брату мужчине…
Но вернусь к своему знакомству с райпрокуратурой. Помимо Руднева и его секретаря, в ней был ещё один работник — следователь Бекетин Илья Николаевич. Он прошёл войну и уже почти под самым Берлином был ранен. Началась гангрена, ему ампутировали ступню, но неудачно, перенёс несколько операций и в конце концов остался с правой культёй выше колена.
К Бекетину меня и прикрепили стажёром. И хотя он был старше меня всего на пять лет и проработал следователем лишь один год после окончания юридической школы, я завидовал его опыту и знанию людей.
А с прокурором Рудневым я, признаться, общался редко. Его часто посылали уполномоченным от райкома то на посевную, то на уборку, то на кампанию по подписке на займ, то на отчётно-выборное собрание колхозников. Сейчас это может показаться странным, но в те годы такое было в порядке вещей.
Руднев разъезжал по делам на двуколке, запряжённой вороным конём. В прокуратуре была ещё одна транспортная единица — серая кобыла с экзотической кличкой Земфира. В экстренных случаях обращались к милиции — в райотделе имелся трофейный «оппель»…
Вызывает меня как-то Руднев и говорит:
— Ну, Захар, принимай к производству дело.
— Как так? — растерялся я, поскольку в стажёрах был без году неделю.
— Да вот так, — сказал райпрокурор. — Илья Николаевич слёг, открылись старые раны. Больше некому…
Руднев передал мне официальное письмо председателя райпотребсоюза Ястребова и акт, который гласил: «11 октября 1950 года экспедитор Кривель получил на базе Ростовского облпотребсоюза товар на сто двадцать пять тысяч рублей, а привёз только на сто десять тысяч. Не хватает рулона зеленого драпа стоимостью в пятнадцать тысяч рублей…»
«30 метров драпа, — подумал я. — Целое богатство».
Сейчас может показаться — ну что такое рулон драпа? В магазинах его полно на любой вкус. А тогда он был редкостью, и справить пальто из драпа мог позволить себе не каждый.
Первым делом я решил поговорить с председателем райпотребсоюза.
— Когда приехал Кривель с товаром? — спросил я у Ястребова.
— Поздно вечером, почти ночью. Обычно приезжал сразу после обеда.
— Недостача была обнаружена сразу?
— Да.
— Ну и как экспедитор Кривель объясняет случившееся?
— Говорит, что товар отпустили ему полностью, а куда делся драп, он не знает…
— Как он держался при этом?
— Выпивши был Кривель и потому говорил не очень-то связно.
— А чем он объясняет свою задержку с приездом?
— Да посмотрите сами, все дожди и дожди. — Ястребов кивнул в окно. — Дороги развезло. Поэтому, говорит, и задержался.
— Кто ездил с экспедитором? — продолжал расспрашивать я.
— Шофёр Самыкин и сам Кривель, больше никто.
— А что за человек Кривель?
Председатель райпотребсоюза развёл руками, но что он хотел этим сказать, было непонятно.
— Вы лично что о нем думаете? — настаивал я.
— Он год у нас всего… — ответил Ястребов. — Вроде дисциплинированный, исполнительный… Раньше за ним ничего такого не замечали…
— Какого такого?
— Плохого…
После этого разговора я думал, что историю с рулоном драпа раскручу в два счета: действующие лица известны — экспедитор Кривель и шофёр Самыкин, больше никого. Тут особенно мудрить не надо. Виноват кто-то из них двоих, а может быть, и оба…
На допрос я вызвал их в один день, но Кривеля часа на два раньше.
В кабинет вошёл мужчина лет тридцати, широкоплечий, с крепкой шеей, выше среднего роста, с чёрной вьющейся шевелюрой. Одет он был в синий двубортный пиджак с изрядно потёртыми рукавами. Добрые, чуть грустные глаза смотрели на меня спокойно и доверчиво.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106